— Спокойствие, мой сердитый друг. Мы вполне можем согласиться, если нам предложат подходящие условия. Почему бы вам не показать нам, что у вас там, полковник? А мы решим, есть ли повод для угроз.
Джезаль протянул им объемный документ. Худ сердито выхватил его из рук полковника, резко раскрыл и начал читать. Бумага шуршала по мере того, как ее разворачивали. Чем дальше Худ читал, тем мрачнее становился.
— Это оскорбление! — выпалил он, закончив, и бросил на Джезаля убийственно суровый взгляд. — Снижение налогов и еще какая-то чушь об использовании общинных земель. Ваши грязные подачки не пройдут!
Он бросил свиток Дубильщику, и Джезаль напрягся. Он не имел ни малейшего понятия об этих уступках, но реакция Худа не обещала легких переговоров.
Глаза Дубильщика неторопливо скользили по тексту. Джезаль заметил, что они разного цвета: один голубой, а другой зеленый. Когда вождь мятежников дочитал до конца, он отложил документ и как-то театрально вздохнул.
— Такие условия нам подходят.
— Подходят? — Глаза Джезаля широко распахнулись от удивления, но это не шло ни в какое сравнение с удивлением фермера Худа.
— Эти условия еще хуже того, что нам предлагали в прошлый раз! — вскричал он. — Перед тем, как мы обратили в бегство войско Финстера. Ты говорил, что мы не согласимся ни на что, кроме земельного надела для каждого.
Дубильщик поморщился.
— Так было раньше.
— Так было раньше? — повторил Худ в изумлении. — А как насчет честной оплаты за честный труд? А что с долей прибыли? С равными правами любой ценой? Ты стоял вон там и обещал мне это! — Он показал рукой в сторону долины. — Ты всем это обещал. Что изменилось, кроме того, что до Адуи рукой подать? Мы можем получить все, что пожелаем! Мы можем…
— Я сказал, что эти условия нам подходят! — взревел Дубильщик с неожиданной яростью. — А если хочешь, сам сражайся с войсками короля. Они шли за мной, а не за тобой, Худ, если ты до сих пор не заметил.
— Но ты обещал нам свободу! Всем и каждому! Я доверял тебе! — На лице фермера отразился ужас. — Мы все тебе доверяли…
Джезаль никогда прежде не видел такого безразличного человеческого взгляда, какой был у Дубильщика в тот момент.
— Я должен был вести себя так, чтобы люди мне доверяли, — равнодушно ответил он, а его друг Хольст пожал плечами и уставился на свои ногти.
— Да будь ты проклят! Будьте прокляты вы все! — Худ повернулся и в гневе выскочил из палатки.
Джезаль услышал, как Байяз наклонился к майору Опкеру и прошептал:
— Арестуйте этого человека, пока он не покинул наше расположение.
— Арестовать, милорд? Но он пришел к нам в качестве парламентера…