Вопрос был неожиданным, и у меня перехватило дыхание, при виде чего она протянула ко мне тонкую руку.
— Ради бога, простите за беспардонность!
— Вовсе нет, — отозвалась я. — Ничего страшного. Нет, я не замужем.
Ее улыбка потеплела.
— Так я и думала. Надеюсь, вы не сочтете меня чрезмерно любопытной, но я заметила, что вы не носите кольца. Хотя, возможно, молодые люди в наши дни не носят колец. Боюсь, я безнадежно отстала от моды. Я редко выбираюсь из дома. — Саффи чуть покосилась на Перси. — Как и все мы. — Она пошевелила пальцами в воздухе и коснулась старинного медальона, который висел у нее на шее на тонкой цепочке. — Однажды я чуть не вышла замуж.
Сидевшая рядом со мной Перси заерзала на стуле.
— Уверена, что мисс Берчилл неинтересны наши печальные повести…
— Конечно, — зарделась Саффи. — Как глупо с моей стороны.
Она выглядела настолько смущенной, что мне захотелось протянуть ей руку помощи; меня не покидало чувство, что большую часть своей долгой жизни она покорно подчинялась Перси.
— Вовсе нет, — возразила я. — Пожалуйста, расскажите об этом.
Шипение — Перси чиркнула спичкой и прикурила сигарету, зажатую в зубах. Саффи явно разрывалась на части, в ее глазах, устремленных на сестру-близнеца, сменялись робость и тоска. Она читала подтекст, который оставался мне неведом, озирала поле битвы, покрытое шрамами прежних схваток. Она снова взглянула на меня, только когда Перси встала и отошла с сигаретой к окну, включив по дороге лампу.
— Перси права, — тактично промолвила Саффи, и я поняла, что этот бой она проиграла. — Я поступила эгоистично.
— Вовсе нет, я…
— Статья, мисс Берчилл, — перебила Перси. — Как она подвигается?
— Да. — Саффи собралась с духом. — Интересно, как подвигается статья, Эдит. Какие у вас планы на эту поездку? Полагаю, вы хотите начать с интервью?
— Если честно, мистер Гилберт проделал настолько тщательную работу, что я не отниму у вас много времени.
— О… понятно.
— Мы уже обсуждали это, Саффи, — отрезала Перси, и я как будто различила в ее голосе нотку предупреждения.
— Конечно. — Саффи улыбнулась мне, но в глубине ее глаз таилась печаль. — Просто иногда кое-что приходит в голову… позже…
— Я охотно побеседую с вами, если вы забыли что-то рассказать мистеру Гилберту, — пообещала я.
— Это не понадобится, мисс Берчилл. — Перси вернулась за стол, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу. — Вы правы, мистер Гилберт собрал настоящее досье.
Я кивнула, но ее непреклонная позиция озадачила меня. Она так недвусмысленно подчеркнула, что в дальнейших интервью нет нужды, что стало очевидно: она не желает, чтобы я говорила с Саффи наедине, однако именно Перси отстранила Адама Гилберта от проекта и настояла, чтобы я заменила его. Я не была достаточно тщеславной или сумасшедшей и не верила, что это как-то связано с моим писательским мастерством или дружескими отношениями, завязавшимися в прошлый визит. Но почему тогда она велела пригласить именно меня и почему не разрешает общаться с Саффи? Дело в контроле? Перси Блайт так привыкла управлять жизнями сестер, что не может позволить им даже простого общения в свое отсутствие? Или за этим скрывается нечто большее и ее беспокоит то, что Саффи может проболтаться?