Пытаясь проследить ее логику, я кивнула.
— И тогда я решилась. — Она снова затянулась сигаретой и устроила целое представление из поисков пепельницы. — Я знала, что вы будете непредвзяты.
С каждой секундой я ощущала себя все более глупо.
— Непредвзята насчет чего?
— Насчет нас.
— Мисс Блайт, боюсь, я не понимаю, какое отношение это имеет к статье, которую мне поручили написать, к книге вашего отца, к вашим воспоминаниям о ее публикации…
Она нетерпеливо взмахнула рукой, и пепел упал на ковер.
— Никакого. Никакого. Это не имеет к ним никакого отношения. Это имеет отношение к тому, что я собираюсь вам рассказать.
Не тогда ли у меня по коже побежали зловещие мурашки? Или просто порыв холодного осеннего ветра просочился под дверь и дернул замок, так что ключ упал на пол? Перси не обратила на него внимания, и я попыталась последовать ее примеру.
— К тому, что вы собираетесь мне рассказать?
— К тому, что необходимо исправить, пока не слишком поздно.
— Слишком поздно для чего?
— Я умираю, — заявила она, моргнув с привычной холодной откровенностью.
— Мне очень жаль…
— Я стара. Так устроен мир. Я не нуждаюсь в вашей жалости.
Ее лицо изменилось, словно тучи набежали на зимнее небо, скрыв последние остатки солнечного тепла. Она выглядела старой, усталой. И я поняла, что она не врет: она действительно умирает.
— Я схитрила, когда позвонила издателю и попросила назначить вас. Мне жаль, что я обидела того парня. Не сомневаюсь, что он прекрасно поработал. Он настоящий профессионал. И все же я не смогла придумать ничего другого. Я хотела, чтобы вы приехали, и это был единственный способ.
— Но почему?
В ее манерах появилось нечто новое, настойчивость, которая мешала мне дышать полной грудью. Затылок покалывало от холода, и не только от него.
— У меня есть история. Я единственная, кто ее знает. Я расскажу ее вам.
— Почему? — чуть слышно шепнула я, откашлялась и повторила: — Почему?
— Потому что ее нужно рассказать. Потому что я ценю точные сведения. Потому что я не могу больше носить ее в себе.
Мне почудилось, или она взглянула на чудовищ Гойи?
— Но почему вы остановились на мне?
Перси моргнула.
— Потому что вы та, кто вы есть. Потому что вы дочь своей матери.
Она едва заметно улыбнулась, и мне показалось, что она извлекает определенное удовольствие из нашей беседы; возможно, из власти, которая коренилась в моем невежестве.
— Это выбор Юнипер. Она назвала вас Мередит. И тогда я обо всем догадалась. И тогда я узнала, что мне нужны именно вы.
Кровь схлынула с моего лица, и я испытала стыд, подобно ребенку, уличенному во лжи учителю.