...А Санька тогда сказал ему, что он трус и чмо. И ушёл с солдатами. Где он сейчас? Где вообще весь их класс? Он потом никого не видел, хотя это было странно вообще-то. Как будто все провалились сквозь землю. Хотя, наверное, никуда они не проваливались. Наверное, они все просто успели домой раньше, чем задержавшиеся на вокзале Вовка с Санькой. Ну и остались среди развалин трёхкорпусной шестнадцатиэтажки. Скорей всего так...
...Вовка болел потом лучевой болезнью, но не тяжело, так - появилась пара язв, сильно лезли волосы, а ещё потом всё прошло. Он вообще подозревал, что большинство людей всё-таки погибли не во время войны, какой бы страшной она не была (хотя самой войны он почти не видел, если не считать тех двух боеголовок и бомбёжки перед ними - она их города не коснулась совсем), а в первый же год после неё. Замёрзли или перемёрли от болезней и голода. Ну и были убиты. Убивали в те дни друг друга с невероятной лёгкостью, и даже те, кто объединялся в группы и группки, чтобы "защищаться", обязательно скатывались на грабежи и убийства.
Вовка это знал по своей собственной прошлой компании. К которой прибился через три дня после того, как остался совсем один.
В тот, первый, год в городе ещё хватало людей. И сначала не очень стреляли после того, как перебили всех "чужаков" - кавказцев, азиатов, китайцев, ещё кого-то, многих за какие-то прежние вины, других - просто со страху... Это произошло очень быстро, очень жестоко и очень кроваво. А дальше - так... копошились, искали своих, даже, кажется, пытались что-то "восстановить". Кажется, был даже мэр города - новый, опять "законно избранный". Или просто кто-то себя объявил мэром, чёрт его знает... Но всё равно никто толком не знал, как и что нужно делать, а главное - зачем это делать. А потом похолодало, натянуло с юго-востока плотные бурые тучи и стал идти снег, хотя было ещё рано не то что для снега, но и просто для серьёзных холодов - и дуть ветер. Сильный и постоянный. Снег шёл и дул, ветер шёл и дул... И как будто засыпало и сдуло всех людей.
Вовка вспомнил, как сидел на крыше в обнимку с автоматом - этим самым, который у него сейчас - и смотрел на тучи. Небо было ярким, голубым, светило солнце, и город внизу был неожиданно яркий, тревожный, разноцветный - особенно резко бросалась в глаза зелень деревьев и оранжевые сполохи солнца во множестве окон. Ужасным хором выли собаки. На фоне неба метались кричащие стаи птиц - хаотично, обезумело, оттуда то и дело валились наземь разбившиеся в столкновении. А покров туч наползал медленно-медленно, но неотвратимо. Он был шевелящийся, плотный, комковатый. Вовка смотрел, смотрел на небо - как будто хотел его навсегда запомнить. Потому что каким-то уголком разума понимал: эти тучи придут навсегда. Он следил глазами за уменьшающейся полоской чистого неба, следил, следил умоляюще, надеясь, что она всё-таки не погаснет до конца, что тёмный полог остановится...