Мессалина (Ванойк, Раше) - страница 46

— В самом деле, моя дорогая девочка, лучше с легким сердцем принимать неминуемые события, чем печалиться из-за них. Но скажи мне, Симон, откуда берется твоя уверенность, что Клавдий захочет жениться на девушке без приданого, да еще своей родственнице… с которой он и познакомиться-то никогда не стремился?

Лепида чувствовала некоторое озлобление и против Калигулы, и против Клавдия. Антоний и Октавия доводились предками всем троим, но это не побуждало ни того, ни другого проявлять интерес к своей родственнице и ее материальным трудностям. Вместе с тем идея выдать Мессалину за Клавдия неожиданно пленила ее настолько, что она даже посетовала на себя за то, что не додумалась до этого раньше. В императорской семье родственные браки заключались часто, и всем это нравилось. Пример подал Антоний, племянник Юлия Цезаря, женившись на Октавии, внучатой племяннице диктатора.

— На сей счет не беспокойся, — уверенно сказал Симон. — Если боги так решили, Клавдию трудно будет пойти против их воли. Предоставьте все мне, я стану их Меркурием и извещу Клавдия о том, какое будущее ему уготовано.

Он проводил обеих женщин, пропитавшихся благовонными парами, в триклиний и с удовлетворением обнаружил, что Клавдий еще не вернулся. Оставив их с гостями, он поспешил в комнату, куда Клавдия увела Елена и где тот все еще спал. Маг с силой тряс его, пока он не открыл глаза. Зевнув и громко рыгнув, Клавдий приподнялся на ложе.

— Что случилось? — проворчал он. — Титаны захватили землю?

— Клавдий, это боги, да, именно боги привели тебя сегодня в дом к твоему покорному рабу.

— Что ты мелешь? — проговорил удивленный Клавдий и принялся тереть глаза.

— Да, Клавдий, на меня снизошло озарение, и я увидел твое будущее.

— А! Ну и что там?

— Я видел ту, которая должна стать твоей новой супругой.

— Если только это, то дай мне еще поспать, я не намерен так скоро жениться.

— Ты изменишь свои планы, когда увидишь ее. Это очень красивая девушка, красивее, чем Елена, и совсем молоденькая.

— Ты и впрямь меня заинтриговал.

— Ты же знаешь, Клавдий, что никто из нас, даже император, не может противиться воле богов. А боги решили таким образом, что ты женишься на этой девушке, они мне это объявили.

— Ну, раз боги так этого хотят! — вздохнул Клавдий, который легко поддавался расслабленности и сладострастию. — Тогда скажи, кто она? Богатая хоть?

— У нее не много имущества, но ваш союз принесет вам славу и богатство. Мы все игрушки в руках судьбы…

— Что касается меня, то я игрушка в руках моего племянника, и мне это уже начинает надоедать.