Двадцать пятое июня понедельник. Анклав
Ахалтекинцы уникальные лошадки. С заводными, сто километров в сутки легко, сто двадцать уже потруднее, но можно. Сложнее всего Разбойнику. Пешком он такое расстояние не преодолеет, а в подвеске между двумя лошадями ему тяжко. Но дисциплина у него на высоте, сказали лежать, лежит. У нас задача за трое суток, триста километров. Потом сутки ждём и отдыхаем. Как раз гости подойдут. Планер, спасибо Митеньке каждый день туда, сюда шныряет. Смотрит, шпионит, и они ничего поделать не могут. Во время таких марш бросков все мысли сосредотачиваются в пятой точке. Это с виду на лошади ты едешь, а в реале практически стоишь на полусогнутых ногах, да ещё подпрыгиваешь в такт. Если охлюпкой, спину лошади собьёшь мгновенно. А вечером отдохнуть можешь только после того, как лошадей обиходишь. И ноги гудят, и простите, место ниже спины печёт.
Двадцать шестое июня вторник. Анклав
Сегодня утром катамаран должен подойти. Как они там, без моего чуткого руководства. Мин маловато. Кто бы знал. Хорошая мысля, как всегда опосля. Могли бы расстрелять призовую, теперь вот знали бы, куда и как.
К вечеру прилетел планер. Два ноль наши выиграли. Подошли на полкилометра и сначала одну бригантину со второй мины накрыли. После пятой загорелась, и команда на шлюпках поехала сдаваться. За второй погонялись. Те успели поднять паруса. Но двукратное преимущество в скорости сказалось. Обогнали и с носа расстреляли. Оно вдоль в корабль завсегда попасть легче, я им на примере морских бомбардировщиков во время инструктажа это всё подробно обсказал.
Мыслей, ни каких, мимо проплывает пейзаж, зверки бегают. Чувствуют, что ни до их.
Ночевали без костров. Бережёного бог бережёт. Разбойник укачался, до тошноты. Но немного полежал и сторожить. Геройский пёс, живы будем, медалью наградим.
Двадцать седьмое июня среда. Анклав
Движемся осторожно. Впереди в километре дозор. В дозоре я, Олеся, Курт и Юра. Постоянно смотрим в оптику по ходу движения и по сторонам. С планера сбросили вымпел. Пока всё по плану и мормоны движутся точно по графику. В броне потеть очень плохо, но охрана жизнедеятельности наше всё.
Каждые два часа перекур десять минут. Через четыре, час. Всё как положено, часовые на посту. Четыре парных секрета. Едва задремал, хлопнули спаренные выстрелы. Гулко, это наши. А потом как по уставу сначала четыре один, потом пока первый перезаряжает второй.
Бегом да не всёй толпой, а десять человек, остальные круговую оборону заняли. Подбежали. Любо дорого посмотреть, трое убитых и один тяжело ранен. Это они так вражескую разведку приголубили. Бегом обратно и на лошадей, на этот раз все. Раскинулись веером и ходу. Через пару километров впереди показался отчаянно нахлестывавший лошадь мужичёк ковбойского вида. Не катят мустанги против ахалтекинцев. Через ещё пару километров лошадь у него встала. Так я и думал в коноводы героев не берут. Стреляться не стал и всё добровольно рассказал. Передовой дозор, можно сказать дальняя разведка. Народу даже немного больше десяти тысяч. Вооружение типовое, винтовки и револьверы. Плюс в повозках четыре пушки. Длинные такие. И очень нехорошая новость. Стреляют разрывными ядрами на полторы тысячи шагов. Приехали. Это километр с хвостиком.