— Ой-е!
— То-то и оно. Будем спешить. Я велел Кериму отправить наших сторожей за вином. Он поморщился, но отправил вроде. Выгляни-ка в окно, только осторожней. Ну?
— Один страж маячит.
— Хорошо. Значит, двух других некоторое время не будет. Ну-ка, кликни его…
Дверь распахнулась.
— Что угодно уважа…
Стоявший за дверью Олег Иваныч ударил стражника по затылку. Тот беззвучно упал на руки Грише. Быстро раздели, связали, бросили за тахту.
— Переодеваемся. Эх, маловат халат-то… Разматывай чалму. Рви. Ага. Крути теперь две.
Они выбежали на пустынную улицу — все мужчины деревни частью убиты, частью заперты в церкви, а женщины и дети опасливо сидели по домам, вознося молитвы. Полуденное солнце жарило просто невыносимо. Час сиесты. Даже на галерах не стучали топоры.
Добравшись до церкви, они увидели всадника на взмыленном коне, мчащегося во весь опор навстречу, и укрылись в ближайших кустах. Вовремя! Это был Керим! Страшный, с пылающими праведным гневом глазами, он яростно нахлестывал задыхавшегося коня плетью. Губы плосколицего изрыгали ругательства.
— Уже, похоже, знает про наш липовый флот… — усмехнулся Олег Иваныч. — Однако у нас слишком мало времени, Гриша… Кто там орет?
— Это в церкви. Видно, жарко…
— В церкви… А что, эти дурни даже не выставили часового? Нет, вот он. Ложись, Гриша… Ползи к паперти и отвлеки его. Только быстро. Ага…
Ловко нейтрализовав часового, Олег Иваныч и Гриша затащили его поглубже в кусты и камнем сбили замок на дверях. Управились быстро — замок оказался ржавым. Был бы тихвинской или немецкой работы, нипочем бы не открыли.
— Глянь-ка, Олег Иваныч, кто это там, на колокольне? А не наш ли монах? Ну, отец Томас? Вон, висит вверх ногами.
— Пожалуй, ему требуется помощь. Ну-ка, поднатужься.
Засов поддался со страшным скрипом. Лязгнула дверь.
— С нами Пресвятая Дева! Ха! И вы здесь, сеньор капитан! Рад, что не утонули. Гриша, развязывай их всех, а я на колокольню…
В несколько прыжков Олег Иваныч преодолел узкую лестницу и ударом шпаги перерубил толстую веревку, удерживающую почтенного патера в весьма непотребном виде. Еле успел подхватить упавшее тело.
— О, Дева Мария! О, святой Доминик! — открыл глаза монах. — Проклятые язычники! Поистине, они уготовили мне подвиг веры. Благодарю тебя за спасение, сеньор Олег. Зря я не послушал вас.
Вместе со спасенным монахом спустились вниз, где уже распоряжался похожий на крестьянина капитан Хорхе Родригес.
— Рад вас видеть в добром здравии, святой отец! — без особой приязни он поздоровался с монахом. С Олегом Иванычем обменялся крепким рукопожатием. — Мы вот тут решаем, что делать.