По пути, как раз у ладанников, встретилась группа монахов, которых интересовали вовсе не прекрасные цветы, а смола — источник ладана, которого боится даже сам нечистый.
Пройдя по натоптанной тропке сквозь заросли можжевельника и пробкового дуба, Олег Иваныч и Гриша обогнули холм. Оказались перед воротами монастыря францисканцев. Спросив у привратника отца настоятеля, они уселись на траву прямо у монастырских стен — потрескавшихся, замшелых, помнящих еще древних лузов и вестготов.
Насчет бумаги и краски с отцом Карлушем сговорились быстро. Могли бы и быстрее, да аббат пошел показывать гостям монастырскую библиотеку. Действительно, там было чем гордиться! Рукописные Евангелия! Римские поэты! Данте! Даже какой-то тяжеленный «Flos duellatorum», трактат о владении мечом и науке рыцарской, какого-то «маэстро Фьоре деи Либери» — с иллюстрациями, в переплете бычьей кожи, окованный железными полосами. Олег Иваныч его полистал с интересом. Хотел было попросить почитать, да лень нести. Уж больно тяжел — килограммов двадцать! Такой книжицей и убить можно.
Аббат и Гришаня бойко общались на латыни в течение часа. Болтали бы и больше, кабы несколько утомленный беседой Олег Иваныч не наступил Грише на ногу.
Гриша ойкнул, укорил Олега Иваныча взглядом и напомнил отцу Карлушу про краски.
— Да, и вот еще что, святой отец… — чем черт не шутит, подумалось Олегу Иванычу. — Не знал ли ты лиссабонского дворянина Жуана Марейру? И если знал, то не в курсе ли, где сейчас находится сын Жуана Марейры Жоакин?
— Нет, не знал. А он точно из Лиссабона, этот Марейра? Не из Коимбры? Не из Браги? Не из Эшторила?
— Вроде из Лиссабона, — пожал плечами Олег Иваныч. — Только уехал отсюда давно. Лет тридцать-сорок назад.
Аббат задумался, затем позвонил в серебряный колокольчик. Шепнул что-то подошедшему послушнику, отослал.
Тот вернулся, но не один, а со старым седобородым монахом, морщинистым, словно высохшая слива. Брат Рауль. Если кто тут и знает про этого Марейру, так только он. Больше никого из таких стариков не осталось.
Марейра? Да, знавал брат Рауль когда-то такого. Жуан Марейра… Да, их два брата были. Жуан и Диогу. Только они не жили в Лиссабоне.
— То есть? Как это — не жили?
— Их замок стоял рядом, в местечке под названием Сетубал. Теперь-то уж он давно развалился. Хозяева умерли, родственники — то ли есть, то ли нет, непонятно.
— А сын? Был у этого Жуана сын?
Бог весть. Если и был, да умер, можно узнать в церкви. Там отец Хрисанф священником.
Это мысль! Не напишет ли святой отец, почтенный Карлуш, святому отцу, почтенному Хрисанфу?