Следующие десять лет жизни барона были посвящены мести. Он и его люди делали все возможное, чтобы максимальным образом досадить королю. Количество ограбленных сборщиков налогов не поддавалось исчислению, а захваченные в плен вельможи, из разряда особо приближенных к королевской персоне, выкупали свою жизнь крайне дорогой и единственно возможной ценой – клятвенным обещанием покинуть королевство в самые короткие сроки. Тех же, кто слово свое нарушал, ждала неминуемая и неумолимая кара. Обмана Оливье не прощал никому.
Благодаря ли барону или в силу иных причин, но трон под Нором сильно пошатнулся, и очередная попытка сменить правителя увенчалась успехом. Двоюродный брат короля захватил власть в Ванадоле, а бывшего властителя заточил в ту же тюрьму, в которой когда-то сидел и Оливье.
Новый владыка объявил амнистию всем тем, кто готов был присягнуть ему на верность. Но барон этой возможностью не воспользовался. Он был совершеннейший анархист по своей природе – противник любой власти. Однако и вести полномасштабные боевые действия он не был готов. Поэтому, недолго думая, барон захватил свой старый фамильный замок, повесил лорда Шеридана и заявил, что отныне земли Кэрсона считаются независимыми.
Новый король Ванадола, Феролл, поразмыслив на досуге, решил не связываться с мятежным бароном. Официально не признав независимость Кэрсона, он вернул Оливье все права, данные ему по праву рождения, и постарался не вспоминать о нем более.
Это было удобно еще и тем, что в землях баронства находилось одно из самых узких мест печально-известной реки Уль, по которой последние двести лет радагарские пираты с удобством достигали богатых земель окрестных королевств. А лорд Оливье был не такой человек, чтобы позволить кому попало шастать по своей территории. Взяв под охрану часть реки, барон тем самым перекрыл пиратам доступ в глубь материка, чем не мог не вызвать их самое яростное негодование.
С тех пор он вел с пиратами непрестанные войны. Феролл войсками не помогал, четко дав понять, что раз уж Оливье хочется независимости, то пусть он справляется своими силами. Впрочем, барон солдат и не просил, полагаясь лишь на себя самого.
Одно было хорошо – на одном берегу реки, вплоть до самого моря тянулся Страшный Лес, в который боялись соваться даже пираты, а на втором берегу лишь в одном месте можно было вытащить из воды лодки перед порогами. А значит, все, что требовалось, – удержать в своих руках заводь, и путь в королевство для морских разбойников будет перекрыт.
Не то чтобы барон так уж ратовал за безопасность королевства Феролла и прочих земель, располагавшихся южнее, просто он считал ниже своего достоинства отойти в сторону, дав пиратам спокойно перемещаться по его землям и водам.