— Все. — Он сделал вид, что у него больше нет сил, и завалился на бок. — Ты — моя женщина.
— Какая самоуверенность. — Она слегка рассердилась. — Ладно, мы все-таки должны поспать.
Муся забылась коротким зыбким сном. Проснулась оттого, что гулко колотилось сердце. «Наклюкалась», — подумала она, переворачиваясь на спину. И вдруг услыхала тихий стон.
Она подняла голову и прислушалась. В купе было тихо и почти светло — поезд стоял на какой-то станции. Повернув голову, она увидела его лицо на фоне белой подушки.
Она поняла, что кричит, когда Алеша схватил ее за плечи и крепко к себе прижал. Такое с ней случилось во второй раз в жизни.
— Успокойся, любимая. Я с тобой. — Он наклонился и стал целовать ее лицо, волосы, шею. — Я прогоню того дядьку, который тебя так напугал. — Он уже расстегивал верхнюю пуговицу ее пижамы. — Эй ты, чучело, уходи!
— Нет! — Она с силой толкнула его в грудь. — Пускай он остается. Я… я… Черт, ну почему это никак не проходит?
— Пройдет. Теперь скоро пройдет.
— В первый раз это случилось вскоре после того, как родился Ванька. Я ехала вверх по эскалатору метро и вдруг увидела его на встречном. Растолкала всех, бросилась вниз, догнала того человека уже на платформе. Это был не он. Мне стало плохо. Я попросила кого-то, чтоб позвонили домой, и за мной приехали. Два месяца я не могла сомкнуть глаз. Никакие лекарства не помогали. У меня пропало молоко. Ванька вырос на искусственном питании. Поэтому у него слабое здоровье. Мы решили, ему будет полезно пожить какое-то время на свежем воздухе — в N у нас свой дом и сад. Я скучаю без Ваньки.
Алеша положил голову ей на грудь, и она погладила его мягкие волосы. Еще и еще. Это ее успокоило.
— Все хорошо, Марыняша. Это пройдет, когда ты станешь моей женой. Навсегда пройдет.
— Глупый. Ну зачем, спрашивается, тебе смолоду надевать на шею это ярмо?
Он поднял голову и долго смотрел на нее с любопытством и недоверием.
— Наверное, ты никогда не была замужем.
— Не была. Хотя поначалу мы жили с Павлом одной семьей. Но он ни в чем не ущемлял мою свободу.
— Теперь ты живешь одна, — сделал вывод Алеша.
— Мы остались большими друзьями. Я многим обязана Павлу. Можно сказать, всем.
— Значит, мне придется просить у доброго папочки твоей руки. Он пьет французский коньяк?
Муся взъерошила Алешины волосы и спросила, глядя ему прямо в глаза:
— Ну что ты так привязался ко мне? Или всего лишь ломаешь комедию?
Он резко встал, пригладил волосы, сел на свою полку и сказал, отчетливо чеканя каждое слово:
— Не уйду. Все равно никуда не уйду. Если хочешь, можешь вызвать милицию.