— Нет, я хочу шампанского, — сказала Муся. — Все-таки сегодня Новый год.
Он с готовностью разлил по бокалам остатки вина.
— Мы перешли на «ты» без брудершафта. Это вопиющее бескультурье.
Муся улыбнулась и показала ему язык. Он мгновенно очутился рядом, облил шампанским верх ее пижамы.
— Ну вот, теперь так или иначе ее придется снять. — Он быстро расстегнул пуговицы и упал лицом ей на грудь. — От тебя пахнет счастьем, — прошептал он.
Алеша поставил на платформу ее чемодан и сумку.
— Тебя встречают. — Он кивнул в сторону спешащих ей навстречу женщины и мужчины. — Мне пора.
Она видела, как Алеша одним прыжком очутился в тамбуре. Потом его силуэт промелькнул в коридоре. «Только не стой у окна, — мысленно попросила Муся. — Это… невыносимо».
— Надень немедленно шапку, — велела подоспевшая Анна Герасимовна. — У нас такой лютый мороз. — С Новым годом, родная.
— С Новым годом. — Муся машинально вдохнула знакомый запах — от Анны Герасимовны до сих пор пахло детской, хотя Ванька уже вырос.
— Иван здоров. Я не стала его будить — вчера у нас были Волоколамовы-старшие с внучкой, и он угомонился во втором часу. По-моему, парнишка влюбился в маленькую Настену.
Муся осторожно скосила глаза вправо и встретилась с Алешиным взглядом. Она не видела его самого — его словно и не было там, в коридоре вагона. Зато был его удручающе тоскливый взгляд.
— Паша просил позвонить, как только приедем, — тараторила Анна Герасимовна. — Он сказал, ты была одна в купе. Не страшно было?
— Нет. — Она вздрогнула и обернулась назад. Успела увидеть, как Алеша присел, спрятавшись за широкую спину проводницы. Поезд громыхнул железными соединениями и медленно поплыл вдоль платформы.
— Страшно. Очень страшно. Но я вовсю старалась не подавать вида.
— Ты у нас умница.
Она увидела его в последний раз. Вернее, не его самого, а руку, в которой он держал гвоздики. Они кивали ей пушистыми головками.
«Я тебя люблю, но я не имею права, понимаешь? — послала она мысленный сигнал. — Ты должен это понять».
Гвоздики описали плавный круг и упали к ногам Муси. Их было шесть. Седьмая, догадалась она, осталась у него.
— Чудак какой-то, — комментировала Анна Герасимовна. — Знакомый?
— Выпили шампанского, поговорили… Он совсем ребенок.
— Оно и видно. — Анна Герасимовна испытующе посмотрела на Мусю. — Похорошела до неприличия. Наверное, все мужики перед тобой на цыпочках бегают.
— Ну, не все, конечно. — Муся вспомнила потные похотливые физиономии посетителей ночного клуба, в котором она работала, и поморщилась от отвращения. — На работе меня в основном окружают женщины и дети.