Одна очень толстая и некрасивая женщина при первом же знакомстве призналась мне в любви. Я был в шоке. Видимо, это была ее обычная тактика – своего рода психическая атака. Клиент падает в обморок, и она его берет! А еще знавал я одну полную даму, которая добивалась огромного успеха у партнеров постоянными отказами: «Я не хочу, я не пойду!», – после этих фраз мужик, и не желавший ее куда-либо приглашать, начинал вожделеть.
Моя очередная подружка, девочка крайне толстая, отличалась веселым нравом и на свои габариты давно махнула рукой. Мы бурно проводили время, а чужая реакция на ее фигуру Лилю не волновала. «Я, – утверждала она, – сто килограммов счастья!» Мы дружили, но стройные ножки и тонкие талии удалявшихся девушек не могли не заставить меня смотреть им вслед. Однажды, заметив это, Лиля выпалила: «Вот бы хоть на один день проснуться в другом теле! Пусть хоть мужиком, хоть негром, но не толстым! Узнать, что чувствуют худые люди… Хоть день – да мой! А потом снова стать слоном!»
Я тоже не был худеньким, но меня посещали сомнения иного рода. Мне никак не удавалось сосредоточиться на ком-то одном. Я тоже мечтал. Вот бы мне хоть на день стать другим! Ну, обыкновенным: завести жену, детей… Если, конечно, это возможно за один день. Но изо дня в день я упорно просыпался самим собой и продолжал совершать все те же ошибки…
После моей очередной драмы мы с Лилей снова встретились. Меня рассмешило, что она стала поварихой, чтобы похудеть. И при помощи профессии довела личную ненависть к еде до максимально возможной отметки. В то же время филигранное мастерство кулинара принесло ей успех. Став шеф-поваром престижного ресторана, в который можно было попасть только по записи, Лиля умудрялась готовить с таким видом, будто все это не имеет к ней отношения. Она практически перестала есть, но все равно не становилась стройной. Хотя и не унывала: «Тощая корова – еще не газель! А я – мечта любого мужчины: повар! Икру на авокадо положит каждая. А вот борщ сварить – это мало кто умеет!» Лиля загадочно улыбалась и исчезала на кухне, чтобы в очередной раз проложить путь к моему сердцу через орган пищеварения. Это был ее конек, ее главный козырь, и я, измученный годами полуголодного существования, сдался. Мы стали жить вместе. Нам было спокойно и сытно, правда, блюда в ее исполнении почему-то подавались к столу разогретыми до температуры ракетного топлива! Наша любовь пахла то пирогами, то харчо. Теперь наш круг состоял из Лилиных подруг – завсегдатаев ресторана, девушек довольно широкоформатных. Культовый режиссер, знаковая писательница, элитный стоматолог – всех их объединяли любовь к продуктам и вес. Обычно, наевшись до отвала, они откидывались на спинку дивана и начинали петь. Меня представили матери Лили – к зрелому возрасту ее задница достигла таких габаритов, что, когда она садилась, ей казалось, будто ее карманы обшаривают соседские руки. Я тоже немного поправился, но меня это уже мало волновало – говорят,