. «А если ты не понял, что тебе просто повезло…» и т. д. Я попытался представить себя в роли эмигранта, сидящего на шее у жены, или второго мужа, который «хороший». И то, и другое было не для меня, хотя некоторые из друзей открыто говорили об отъезде, а один приятель даже свое ежедневное пьянство, шутя, объяснял так: «В этой стране можно находиться только под наркозом!» Я вызвал скандалистке такси, перефразировал поговорку в «
Уж замуж за рубеж! » и лег спать. Она никогда не понимала шуток. А ведь каждое мое очередное хамство, в том числе и сегодняшнее бегство, было признанием в любви. Не мог же я выражать чувства обычными слова ми?!
Через пару месяцев Катя пригласила меня на свадьбу. Она-таки доконала несчастного полуголого Марио и уже даже была беременна. Я не принял приглашения и решил попрощаться в аэропорту. Катя шепнула: «Прости, Миш, с тобой было хорошо, но отсюда надо валить!» Рядом стояла девушка с самым длинным в мире носом. Катя подтолкнула ее ко мне: «Это моя сестра!» Мы прощально махали руками, когда Катина сестра прижалась к моему плечу и призналась: «А я учусь на переводчицу. Шведский язык!» Мой русский язык прилип к нёбу…
Кое-кто из одноклассников очень рано созрел. Учителя шептались об этом, а мы не понимали, в чем дело, и пытались продолжать все вместе «играть» на переменках в глупые детские игры типа «резиночки». Каково же было всеобщее удивление, когда наш товарищ по фамилии Козлов, будучи тринадцати лет от роду, обрюхатил двух деревенских девушек во время летнего отдыха на бабушкиной даче. А когда их разгневанные предки пришли разбираться, выяснилось, что Козлов выдавал себя за девятнадцатилетнего.
Впрочем, как только двойной инцидент был улажен, парень ушел из дома и стал жить с взрослой девушкой! Когда за ним явились родители, чтобы вернуть непутевое чадо в лоно семьи, он открыл дверь с бутылкой пива и сигаретой в зубах: «Все в порядке! Я просто созрел! Вырос!» Домой Козлов так и не вернулся. А мы получили повод для размышлений: оказывается, детство подходит к концу! Вскоре оно окончилось и у других одноклассников.
Лида и Лешка учились со мной с первого класса, а в десятом уже поженились. Когда все штурмовали приемные комиссии вузов, Лида рожала Лешке девочку. «Акселераты!» – полупрезрительно шептали друг другу родители, а мы бежали рыться в словаре. Было удивительно, что неологизм имеет прямое отношение к моему приятелю и его молодой жене – девочке, которая нравилась мне в шес том классе… «Учиться нужно! Если уж так невмоготу, могли бы ограничиться абортом!» – неслось им вслед. В словаре никто не рылся, об абортах мы были наслышаны. Лешка с Лидой талмудов не листали, ничем таким не заморачивались. Они просто любили друг друга и не обращали внимания на