— Вы полагаете, у русских появилось какое-то новое средство противолодочной борьбы? Я бы не стал делать столь далеко идущие выводы из одной перехваченной радиограммы. Очень невнятной и открытым текстом: похоже на грубую дезинформацию!
— Я тоже не стал бы, сэр. Но вспомните потопление «Лютцова» и запоздалое заявление русских про К-25, хотя поначалу они сами были в недоумении.
— И где тут связь с событиями в Карском море?
— Две загадки подряд, близко по времени и месту. Логично предположить, что связь есть. А если русские и в самом деле изобрели самонаводящиеся торпеды?
— То есть вы знали или имели все основания считать, что появилось что-то смертельно опасное именно для субмарин — и послали беднягу Велфорд-Брауна на верную смерть? Если уж так надо было разведать, так не проще ли было вместо подлодки послать пару эсминцев? Придать им несколько транспортов с военным грузом, послать в Архангельск и рассчитать, чтобы этот «внеочередной» конвой встретился с русским, ведшим «Шеер», где-нибудь у входа в Белое море? Очень сомневаюсь, что русские отказались бы от предложения присоединиться к каравану — это выглядело бы просто неприлично с их стороны!
— Во-первых, сэр, осмелюсь заметить, что транспортам и эсминцам надо было идти от Исландии, и еще неизвестно, как скоро выделило бы их Адмиралтейство, русские уже входили бы в Архангельский порт. Подлодки же базируются здесь, в Полярном, находясь в нашем непосредственном подчинении. Во-вторых, полагаю, что присутствие рядом наших кораблей могло бы и не спровоцировать русских показать все свои возможности, по крайней мере так, чтобы мы могли пронаблюдать. Оттого план казался вполне разумным. Мы все же пока первые в гидроакустике и радиолокации. На «Си лайон» было установлено самое лучше, новейшее оборудование — смею заверить, что мы могли следить за русскими, оставаясь для них незамеченными! И наконец, коммандер Велфорд-Браун, это умелый командир с огромным опытом: Норвегия в сороковом, Средиземное море — больше года! И задача была нетрудной — не атаковать реально, сближаясь на опасную дистанцию, а сначала скрытно провести наблюдения издали, затем слегка обозначиться, по-прежнему не приближаясь, и проследить за реакцией русских, отрываясь при малейшей опасности. Он не должен был подходить к русским ближе трех миль, а, как известно, не существует оружия, способного поразить лодку под водой на такой дистанции! Хотя… теперь я в этом не уверен, сэр!
— И что мне докладывать в Адмиралтейство, дьявол вас возьми? Кого назначить виноватым за гибель пятидесяти британских парней? Себя? Увольте! Ваша неуместная инициатива, Дженкинс — вам и разгребать этот навоз! А я умываю руки!