- Что я могу сказать, товарищ Сталин? - его собеседник неторопливо и тщательно старался подобрать нужные слова, - только то, что не ожидал такого от генерал-майора Вольского.
- А чего вы ожидали?
- Ну-у, может быть, беспокойства за вверенный участок фронта или вопросов по полноценности МТО, но такой вот откровенной паники...
- Не ждали! - не спросил, но подтвердил Сталин.
- Да, не ожидал! Но он же советский человек и, несмотря на все наши неудачи, не может не стремиться приблизить Победу. А тут...
- Полное неверие в нее? - уточнил Сталин.
- Нет, не сказал бы, что ПОЛНОЕ неверие, но вот с положением под Сталинградом - он хочет выдать желаемое за действительное...
- А желает он поражения Красной армии, не так ли? - вкрадчиво уточнил самый главный человек в стране.
- Нет, не поражения, а... скажем так - неучастия в нем!
- А какая тут разница? - с удивлением спросил Сталин
- Может и небольшая, но она в том, что он не "изменник Родины", а просто перестал верить в успешность наших действий. Поэтому, наилучшим выходом из ситуации была бы отправка Василия Тимофеевича в тыл, для небольшого отдыха. Но, к сожалению, он возглавляет мехкорпус, который является главной ударной силой нашего прорыва на Сталинградском фронте. И его замена в такой ответственный период может, в конечном счете, снизить общую боеготовность этого ключевого подразделения. Поэтому...
- Лютше сам товарыш Сталын прочыстыт ему мазги, не так ли? - намеренно утрировав кавказский акцент, с некоторой иронией закончил он фразу.
- Не уверен, товарищ Сталин. Лучше было бы...
- По дружески, за рюмкой "чая"...
- Ну, тут уж как получится. Может и с французским коньяком, трофейным, разумеется - если повезет. Главное, чтобы он САМ решил - стоит ли ему оставаться на посту или лучше передохнуть. И... можно вас попросить, товарищ Сталин?
- О чём, товарищ Василевский?
- Могу ли я взглянуть на оригинал письма? А то меня как-то смущает, что явную и весьма качественную фотокопию смогли отпечатать на простой бумаге, причем такой, какой я никогда еще не видел.
- Хм-м-м? - Сталин замер и на несколько секунд окутался клубами дыма, извергаемого из его трубки. Василевский молча ждал.
- Хорошо, товарищ Василевский. Тогда я хочу задать вам один вопрос...
- Слушаю, товарищ Сталин!
- Сколько времени еще вы можете пробыть здесь, в Москве, без ущерба для дела - день, два или три?
- Все зависит от того, чем мне предстоит заниматься, - осторожно ответил генерал.