Если же мы проиграем.. Об этом не хотелось и думать. Но разве впервые я, и армия фюрера, шли ва-банк, и выигрывали? Начиная еще с арденнского прорыва сорокового года.
Мы прошли через передний край русских, как сквозь бумагу. Танки с мотопехотой, артиллерия на крюке, позади, на отдалении - обоз. Полугусеничные тягачи с пехотой в кузовах играли роль бокового и тылового охранения. Сорок километров - мы надеялись пройти их за два, три часа, прежде чем русские опомнятся!
Проклятые русские! Они слишком быстро перенимают от нас опыт настоящей войны. Именно тогда мы впервые столкнулись с их противотанковой обороной нового типа! И очень быстро убедились, что прорваться между их "опорных пунктов" нельзя, а атаковать в лоб чрезвычайно тяжело. Их огневые позиции были хорошо замаскированы - иногда их обнаруживали, лишь когда они уже открывали огонь. А пехоту, пытавшуюся расчистить дорогу, просто выкашивало минометами и пулеметами. Наконец, русских очень успешно поддерживала тяжелая артиллерия, похоже, пристрелявшая тут все! Наши войска не могли прорваться, напрасно неся огромные потери!
А когда погода чуть улучшилась, в воздухе появились русские штурмовики. И вдруг пропала радиосвязь - мы не могли управлять подразделениями. И у наших танков тогда впервые проявилось то, что позже было названо "броневым кризисом" - к сожалению, в тот момент оставленное без должного внимания! Броня "четверок" последнего выпуска раскалывалась при попадании бронебойного снаряда - что особенно обидно, иногда даже не будучи собственно пробита, но отколы с внутренней стороны убивали экипаж танка и разрушали механизмы. И это было страшно - потому что эти "четверки" с новой длинноствольной пушкой, как правило, давали самым лучшим, самым опытным экипажам!
Связь то пропадала, то появлялась. Кто отдал тот злосчастный приказ обозу, идти вперед? Когда Двадцать Третья танковая уже несколько часов умывалась кровью, пытаясь сделать хоть что-то. А в Семнадцатой остались на ходу всего тринадцать машин!
Утверждалось, что генерал Гот отдал приказ об отступлении еще в 11.30. Однако никто из бывших в подразделениях, ведущих бой, об этом не упоминает. Странно, но наши атакующие войска не знали о том, что русские перешли в массированное наступление на участке Восьмой итальянской армии, и Тацинская, Морозовск, основная коммуникация снабжения по железной дороге Лихая-Сталинград, находится под непосредственной угрозой.
И когда русские нанесли контрудар, его нечем было отразить. Причем в их манере - начав с удара реактивными минометами по нашим боевым порядкам. Затем вперед пошли их танковые и механизированные корпуса, охватывая нам фланги - а у наших войск не было ни связи, ни управления, они все еще пытались атаковать! Выжившие говорили, что это было похоже на танковое сражения под Дубно, в июле сорок первого - только теперь в роли проигравших оказывались мы.