Утро 9 августа в Харбине было обычное, ничем не отличалось от других. Люди шли по улицам, ехали в пролетках, на машинах и рикшах. Торговали магазины, киоски, кафе. В кафедральном соборе шло богослужение. Никто не знал о начавшейся войне.
Только в японской военной миссии было неспокойно. Генерал Акикуса, одутловатый, в тесном мундире с регалиями, собрал всех своих сотрудников и известил о том, что советские войска нарушили границы Маньчжу-Ди-Го. Генерал призывал сохранять бодрость духа и заверил, что Россия в ближайшее, время будет повержена.
Начальник культурно-просветительного отдела БРЭМ Родзаевский спешно готовил выступление по радио. К двенадцати часам текст был одобрен, и Родзаевскому разрешили выступить.
— Дорогие соотечественники! — вещал он голосом, исполненным гнева и угроз. — Наши заклятые враги, советские коммунисты, показали свое гнусное лицо. Вопреки договору о нейтралитете, сегодня напали на священные рубежи маньчжурской империи. Настал решительный час скрестить мечи. Сплотимся же тесными рядами с храбрыми воинами Ямато и проучим заклятых врагов. Ниппонская армия твердо стоит на своих неприступных рубежах, местами переходит в контрнаступление. Согласно сводке, полученной из штаба Квантунской армии, сегодня сбито 22 советских самолета, подбито 35 танков, уничтожено 15 тысяч солдат и командиров. Все на борьбу с красными врагами!
Загомонил, загудел Харбин, как потревоженное осиное гнездо.
Одни открыто выражали свою ненависть к России, другие воздерживались от суждений (мол, посмотрим, чья чаша весов перетянет), третьи возлагали надежды на поражение японцев и возвращение на родную землю.
Поручик Ямадзи давно ждал этого. Он только беспокоился — хватит ли у России сил одержать вторую победу после многолетней войны? Но уж коли она выступила, значит, силы есть. Не зря, видно, встревожился генерал Акикуса, часто позванивал в разведотдел штаба Квантунской армии, интересовался событиями на фронтах. Казалось бы, после таких успехов, о которых он сообщил Родзаевскому для радио, надо торжествовать. А генерал нервничал, повышал голос и срочно посылал своих сотрудников с ответственными поручениями. Ямадзи тоже получил приказ — выехать в станицу Оненорскую, где находилась военная миссия, ускорить сбор резервистов для отправки в действующую армию.