— Я же вас люблю.
— А меня вы спросили?
— Чудачка. Разве об этом спрашивают?
— Нет, Ваня, ми еще мало знаем друг друга. Вот когда поближе познакомимся и я вдруг окажусь в роли официантки вашей столовой… Только меня отсюда не отпустят. Я в этом почти уверена.
— Отпустят, Шурочка! Если я похлопочу, полный порядок будет!.. Теперь он выполнил свое обещание, что само по себе доставляло огромное наслаждение…
Померанцев подстриг усики, наодеколонился.
— Я смотрю, ты культурно стал жить, готовишься к встрече. А помнишь, голубчик, как строили землянку, спали в казарме.
Померанцев поморщился.
В последнее время он стал избегать Незамая. И мягкая речь, и услужливые манеры бывшего начальника — все казалось ему жалким, надоедливым. Он догадывался, что сейчас Незамай начнет просить о командировке. А кто он теперь для него? Однако, не выказывая своего пренебрежения к старому приятелю, Иван любезно спросил:
— Как там Арышев? Слышал, что у вас нелады.
— Упрямый дьявол! Все норовит по-своему.
— Он такой.
— Ничего, я тоже не лыком шит, быстро крылья обломаю.
— Может, помощь нужна? — Померанцев надел китель, взял папиросу. — А то я гляжу, мой земляк слишком стал нос задирать.
Померанцеву хотелось чем-нибудь насолить Арышеву, дать почувствовать, что есть чины повыше его.
— Ничего, Ваня, я и один с ним управлюсь. Лучше о другом поговорим. Как там насчет командировочки, ничего не наклевывается? — И застыл в ожидании, глядя в построжавшее лицо адъютанта.
— Пока, Семен Иваныч, подходящего ничего нет. А вот солдата послать можно. Подбери такого, чтобы домой съездил и спиртного достал.
— Примочкина можно. Он из Иркутской области, близко.
Померанцев достал из планшета бланк командировочного предписания с печатью.
— Вот заполняй и отправляй Примочкина. Только учти, если засыпется, ты меня не знаешь.
— Ясное дело.
В обеденный перерыв к Незамаю прибежал посыльный.
— Товарищ лейтенант, вас вызывает комбат.
«Неужели на занятиях был? — встревожился Незамай. — Скажу, что занемог. Меня же никто не видел у Померанцева». И с напускным болезненным видом отправился к комбату.
Уже по тому, что в штабе кроме Сидорова и Дорохова никого не было, он понял — его будут «прорабатывать». Да и по выражению их лиц чувствовал: идет гроза.
— По вашему вызову лейтенант Незамай прибыл, — нарочито вяло доложил он.
— Во-первых, не прибыл, а явился, — обрезал капитан. — А во-вторых, почему вы сегодня не проводили тактические занятия с ротой?
Незамай переступил с ноги на ногу, покосился на Дорохова, которого побаивался больше, чем комбата, сделал скорбное лицо.