А самой Элизабет, готовившейся к тому, чтобы стать ученицей школы короля Генриха, мисс Келлер повторяла:
— Учись всему, чему сможешь, всегда. Вся сила — в знании.
Она поощряла бесконечное чтение Элизабет, предоставляя самой девушке выбирать, что ей по душе. И до сих пор Элизабет прочитывала в день по книге. Чтение скоро сделалось для нее возможностью уходить в воображаемый мир, а когда она открыла для себя музыку, мир ее вымыслов обогатился еще одним измерением.
Элизабет вышла из школы неплохо начитанной и весьма замкнутой девушкой. Обладая свидетельством о том, что может стенографировать со скоростью 120 слов в минуту и печатать на машинке со скоростью 60 слов в минуту, она в свои 17 лет нашла работу «помощницы», как это именовалось в агентствах по найму, в студии, где работали для модных журналов подающие надежды фотографы. Мисс Келлер помогла ей снять комнату в доме у двух старых дев, горячих сторонниц феминизма, которые пристально следили за ней, пока не убедились, что она не менее независима, чем они сами, и что она никогда не выходит с молодыми людьми. Она каждое утро отправлялась на работу в четверть девятого, а возвращалась домой в четверть седьмого, и больше никуда не шла. Она никогда не включала музыку слишком громко, а ванну за собой оставляла идеально чистой. Она аккуратно платила за комнату и была безупречно вежлива. Ее хозяйки вздохнули с облегчением.
Фотомоделью Элизабет стала случайно. После четырех лет совместной работы менеджер полностью доверял ей. Она заключала договоры, платила по счетам, следила, чтобы часы съемки не совпадали, и все это настолько умело и быстро, что ее никто не замечал.
Вплоть до того дня, когда, неся в обеих руках фильтры, она споткнулась о провод и растянулась во весь рост, ударившись головой о треногу штатива. Ей помогли подняться, отряхнули одежду, растерли ушибленную голову, совершенно растрепав при этом туго затянутый пучок. Шпильки выпали, и волосы, каскадом рассыпавшиеся по плечам, сразу же сделали ее лет на десять моложе. Фотографа, помогавшего ей, поразила ее красота. Когда Элизабет стала подбирать волосы, намереваясь снова стянуть их в пучок, он остановил ее.
— Погоди-ка… подойди поближе… Дай посмотреть на тебя хорошенько.
Фотограф был в затруднении. Модель, которая должна была ему позировать для четырех цветных фотографий, демонстрируя роскошные меха, сломала ногу в Сент-Морице, где каталась на лыжах со своим богатым любовником. Это повергало его в отчаяние. Внешность Элизабет Шеридан явно улучшила его настроение… Он подвел ее к свету, взял за подбородок, она отпрянула, взглянула на него надменно — это была ее защитная реакция.