А еще я не мог заснуть, оттого что у меня першило в горле и я не мог отделаться от воспоминаний о том, как это легко устранимо при помощи всего одной баночки холодного терпкого пива.
Не мог я заснуть и потому, что чувствовал: это дело стало решающим, поворотным моментом в моей жизни. То ли потому, что преступление совершено в моих родных местах, на благословенной Южной Стрелке. То ли потому, что так уж совпало, что жертва и я, двое из всех живущих на земле мужчин, использовали (или были использованы) одну и ту же женщину. То ли я боялся уронить фамильную честь семьи Бреди, оставив это преступление нераскрытым. То ли чувство долга заставляло меня оказать Саю посмертную услугу в благодарность за все хорошее, что он сделал для моего брата. А может, сон не шел ко мне, потому что это было последнее расследование убийства, которое я проводил как холостяк, предвкушающий узы супружества. Очень скоро мне предстоят приятные хлопоты. Выбрать мебель. Установить кондиционер в комнате. Разжечь во дворике барбекю, чтобы изжарить филе рыбы-меч и угостить сестру Мэри, директора школы, где работает Линн. Сыграть в бейсбол с нашим будущим малышом-бейсболистом.
Какой уж тут сон! Я не мог даже расслабиться. Кофе плескался у меня в желудке, меня подташнивало, я пребывал в смятении и страхе, словно мальчик в утлом суденышке в бурном море, потерявший из виду берег. Я лежал в кровати, предаваясь мучительным размышлениям: оставить ли дверь в спальню как она есть, полуоткрытой, чтобы услышать, если Бонни соберется удрать, или закрыть ее на замок, лишив себя возможности различить в дверном проеме неясный силуэт, шепчущий: «Ты не спишь?»
Я попытался улечься поудобнее, чтобы кофе в желудке успокоился. Но в результате так запутался в простыне, что пришлось встать и перестелить постель. Я снова лег и уставился в потолок. Мой внутренний двигатель не желал останавливать свой ход.
Был и другой повод для бессонницы: я что-то проворонил в недрах дела Сая Спенсера — не заметил или не разгадал чего-то очень важного.
В тишине я слышал собственное дыхание, частое, неровное. О Господи, что ж мне так паршиво? Шея и левое плечо горели, как будто меня кто-то избил. В висках пульсировала кровь. Я попытался припомнить технику расслабления, которой меня учили в «Саут Оукс», но намертво забыл, то ли вдыхать нужно через нос, а выдыхать через рот, то ли наоборот.
Внезапно резкая боль сковала мне правое плечо. Сердце запрыгало, как птенец. Я положил руку на грудь: кожа покрылась испариной. Тошнота все не проходила. Может, у меня что-то с сердцем? Или это от переутомления?