- Десинхронизация и выход из системы, - громко подаю в пространство голосовую команду, которая должна вывести меня из виртуальной реальности.
Однако окружающий мир никуда не исчезает, словно никакой команды и не было. Ладно, попробую по-другому, напрямую через интерфейс подключения. 'Что за...' - мой нейринт не откликается, будто его совсем нет. Заблокировать и взломать его в принципе невозможно, единственный вариант...
Сначала требуется победить холод. Раз я нахожусь в системе, то он всего лишь внешний поток данных, идущих в мой мозг от процессора виртуальной реальности. Сколько раз мне приходилось калибровать подобные ощущения, настраивая нейронные интерфейсы для обеспечения полного тождества событий внешнего мира и его внутреннего восприятия пользователем. Теперь можно провести обратный процесс. Знакомая работа, поток внутреннего представления легко замещает внешнее наведение. Фиксация, обращение, вытеснение лишнего. Готово. Странно, нейринта не чувствуется, рабочая панель не открывается, но нужный эффект благополучно достигнут. Ощущений медленно сковывающего всё тело холода больше нет. Лишь лёгкая приятная прохлада от несильных порывов иллюзорного ветра.
Одно дело сделано, попробую отсюда выбраться как-то по другому, раз система не реагирует на прямые команды. Панель не открывается, засада. Расширенное перенаправление внутренних чувств и замещение внешнего потока - полный облом. Как будто моего реального тела и вовсе не существует, есть только один виртуальный образ. 'Так, подобная ситуация вроде как описывалась в документации для зон абсолютного погружения, следовательно надо эту зону покинуть', - пришла в голову запоздалая мысль, как-то объясняющая эту нестандартную ситуацию. Невдалеке от себя в закатных лучах солнца замечаю совсем небольшую едва колышущуюся дымку. Так, возможно это портал выхода из этого сбойного сектора. Делаю пару шагов к дымке, морщась, наступая голыми пятками на острые камни. Эти ощущения можно тоже переделать, только уже существенно сложнее, так как они относятся уже не к общему, а локальному восприятию отдельных участков кожи. Когда до едва заметной дымки осталось полтора метра, она вдруг рассеялась, открывая стоящего передо мной поляка Петруша, самого умелого тестировщика, с которым мне в последнее время часто приходилось подолгу работать вместе над этим проектом. От сердца немного отлегло.
- Спорю на что угодно, ты никогда не догадаешься, зачем меня за тобой сюда послали! - при этом он широко улыбнулся, только было заметно, как он сильно замёрз.