Сейчас трудно сказать, чем закончилась бы Варшавская битва и имело бы место «чудо на Висле», если бы резервы красных в августе 1920 года не вели бы отчаянные бои за Каховский плацдарм. Получи командующий советским Западным фронтом М.Н. Тухачевский в решающий момент Варшавской битвы резервы, скажем, латышских стрелков, сражавшихся против Врангеля под Каховкой, исход советско-польской войны мог бы быть совсем иным.
После спасения Варшавы и поражения Красной Армии, вопреки обещаниям, данным Врангелю, поляки заключили перемирие с большевиками. После этого положение Русской армии стало безнадежным.
28 октября части Южного фронта красных под командованием М.В. Фрунзе перешли в контрнаступление с большим трудом смогли к 3 ноября отойти в Крым, где закрепилась на подготовленных рубежах обороны.
Но знаменитый Перекоп красные смогли преодолеть, пусть и с тяжелейшими потерями. После этого Русской армии оставалось лишь эвакуироваться. Даже падение Крыма и эвакуация оттуда белых войск и гражданских, не желавших оставаться под красной властью, не остановили процесса торговли.
Борис Павлов вспоминал, как с приятелем запасал продукты, готовясь к эвакуации:
«Знакомых у меня в Феодосии не было, за исключением семьи нашего полкового адъютанта. Она ютилась в товарном вагоне на станции, на комнату в городе средств не было. Они очень нуждались, ведь семьи белых офицеров были совершенно не обеспечены. И тем не менее, зная, что нас плохо кормят и что я всегда голодный, у них неизменно находился лишний кусок чего-нибудь, чтобы угостить меня.
Для нас было громадным удовольствием сходить в цирк или кино. Но для этого нужны были деньги, а у нас они водились редко. Выручала “толкучка”, ставшая в те годы местом, где можно было все продать, но далеко не все купить. Туда мы несли и продавали за бесценок часто самые необходимые вещи из нашего скромного гардероба, по легкомыслию молодости совершенно не думая о том, что мы будем делать без них завтра. После “сделки” там же можно было полакомиться жирными чебуреками, которые татары тут же жарили на своих мангалах. Здесь я впервые попробовал жареную кукурузу, так называемый американский “popcorn”. Он жарился на больших сковородах прямо на улице…
Помню эти сумбурные, полные крупных и мелких переживаний, предотъездные дни. На наше счастье, холода спали и наступила серая, но довольно теплая, крымская осенняя погода. Мой приятель Ваня, с которым у меня был уговор, что все съестное, которое мы достаем и покупаем, будет нами делиться по-братски пополам, будучи по природе человеком хозяйственным и практичным, считал, что в этот дальний путь мы должны запастись продовольствием. Поэтому мы довольно много времени провели на толкучке, стараясь подороже продать то, что имели, и на вырученные деньги купить продуктов. Деньги белых, так называемые “колокольчики”, падали в цене с каждым часом, но все-таки еще ходили. Нужно удивляться оптимизму спекулянтов, продававших свой товар за деньги побежденной, уходящей в неизвестность армии. Стараясь купить подешевле, мы чересчур долго выбирали и торговались. Дождались того, что немногое, что было на базаре, было распродано. Удалось только купить большую связку копченых скумбрий. Так мы и остались с потерявшими всякую ценность “колокольчиками”. Как воспоминание о тех днях, у меня до сих пор хранится одна из тех феодосийских ассигнаций.