, не говоря о вспомогательных легковооруженных отрядах — гораздо больше, чем им удавалось собрать когда-либо прежде. Таким образом, деморализованным недавним поражением персам пришлось сражаться без царя, без флота и без привычного для них подавляющего численного превосходства. Подкрепления с моря им ожидать не приходилось. Эллины же рвались в бой, полагая, что отступающие из Аттики персы деморализованы недавним разгромом своего флота и тем, что царь и высшие сановники бросили их во враждебной стране.
Победы при Марафоне и Платеях — так же как неудачи при Артемисии и Фермопилах — не являлись решающими моментами десятилетнего греко-персидского противостояния. Марафон отсрочил завоевание Греции, Платеи покончили с надеждой Персии на такое завоевание, но невозможным его сделал именно Саламин.
Но если согласиться с тем, что победитель в греко-персидских войнах определился при Саламине, следует задаться вопросом — благодаря чему удалось эллинам одержать столь значимую победу?
Источники пятого века до н.э. — «История» Геродота и «Персы» Эсхила, наряду с более поздними, наиболее примечательными из коих являются писания Диодора и Плутарха, а также топографическая реконструкция местности, позволяют восстановить картину сражения с известной степенью достоверности. После долгих споров вожди панэллинского флота согласились принять план афинского стратега Фемистокла, согласно которому греческие суда, числом около трехсот пятидесяти[32], должны были сразиться с несравненно более сильной (насчитывавшей по разным сведениям от шестисот до тысячи кораблей) персидской армадой в узком проливе между островом Саламин и побережьем материковой Греции к западу от Афин. Персы к тому времени заняли почти всю Аттику и на юге патрулировали территорию вплоть до города Мегары, что лежит всего в нескольких сотнях ярдов напротив северной оконечности Саламина. Афиняне рассеялись: мужчины, способные держать оружие, сосредоточились на Саламине, тогда как женщин, стариков и детей отправили на более отдаленный остров Эгина и лежавшее на юго-западе побережье Арголиды.
Помимо очевидной — отбить захваченный врагами город[33] — Фемистокл ставил перед собой и несколько иную задачу — навязать врагу бой немедленно. Это надо было сделать, пока эллины еще не успели свыкнуться с мыслью о потере оккупированной всего несколько недель назад Аттики и антиперсидская коалиция не распалась. При этом он утверждал, что в тесном проливе, при явной нехватке пространства для маневра, персы не смогут ввести в сражение весь флот одновременно и реализовать таким образом численное преимущество. Оно будет сведено к нулю, в то время как эллинам представится возможность использовать качественное превосходство своих более тяжелых кораблей. Не опасаясь захода с тыла или охвата с флангов, греки могли беспрепятственно наносить таранные удары в борта более легких персидских, ионийских и финикийских судов передней линии, тогда как остальной вражеский флот оставался незадействованным. Экипажи поврежденных эллинских судов могли найти спасение на Саламине, тогда как моряков и воинов, спасавшихся с идущих ко дну кораблей персов, ждала неминуемая гибель от копий засевших на множестве мелких островков афинских гоплитов.