Кто провозгласил бы себя «победителем», не имело значения. Великие державы Европы начали Первую Мировую, исходя из негативных, а не позитивных соображений. В 1914 году даже развязавшее войну правительство Германии плохо представляло себе, чего, собственно, хочет этим добиться. Масштабы разрушений и порожденная войной дезорганизация, грозившая привести к настоящему апокалипсису, вполне вероятно, могли способствовать распространению во всех социальных слоях обновленного взгляда на Европу как на сообщество, с пониманием того, что этому сообществу необходима стабильность. Доминирующие региональные державы не допустили бы повторения Балканского кризиса 1911 — 1914 годов.
Всем, а в первую очередь Германии и России, пришлось бы наводить порядок у себя дома. Во Втором рейхе падение престижа кайзера и армии могло повлечь за собой утверждение подлинно парламентского правления. Не обескровленная за 1915—1916 годы Россия имела бы возможность продолжить политическое и экономическое развитие по наметившемуся до войны пути.
Что же до Владимира Ленина, то при реализации этой альтернативы он умер бы в эмиграции, в Швейцарии. Адольф Гитлер стал бы своим человеком в богемных кругах Мюнхена. Пикассо никогда не создал бы «Гернику», а Альберт Эйнштейн прожил бы долгую и плодотворную жизнь, войдя в историю как великий физик и филантроп. В этой спокойной, сытой и благополучной Европе молодежь порой сетовала бы на однообразие и скуку, но, пока не истерлась память о «Шестимесячной войне» 1914 — 1915 годов, люди постарше не переставали бы благодарить Бога и судьбу за то, что им не приходится больше жить в столь «интересное» время.
Комментарии к пятой части
Этот Петя может вскачь
Критикнуть всемирный матч:
«Я считаю — оба плохи:
Капабланка и Алехин.
Оба-два, в игре юля,
Охраняли короля.
Я скажу вам так: Не мешкая,
монархизмы Ешьте пешками!»
(В. Маяковский)
«Мировой кризис» 1914 — 1918 годов занимает особое место в истории человечества. Историография событий Великой войны насчитывает сотни томов. Узловые точки войны и, в частности, перипетии решающей кампании 1914 года на Западном фронте исследованы поколениями комментаторов, среди которых следует назвать Новицкого, Галактионова, Людендорфа, Фанкельгайма, Гренера, Манштейна. Динамика шлиффеновского маневра, все его варианты и подварианты, изучены буквально с часами в руках.
На этом фоне рассуждения Роберта Коули вызывают легкое недоумение. Возможно, автор и является признанным знатоком Первой Мировой войны — но при чтении его «альтернативных историй» возникает ощущение, что из всего корпуса материалов, созданных за восемьдесят последующих лет, Коули прочел только одну (правда превосходную!) работу — научно-художественный роман Барбары Такман «Августовские пушки»