Приказ Нимица от 27 мая 1942 года предписывал Флетчеру и Спрюэнсу, «применяя тактику заманивания, нанести врагу максимальный ущерб» и по появлении японцев атаковать их корабли с северо-востока. Перед самым отбытием из Перл-Харбор тот же Нимиц призвал своих командиров «руководствоваться принципом разумного риска» и не атаковать превосходящие силы противника, если не появится хорошей возможности нанести ему большой урон. Не кажется ли вам, что в момент несомненного поражения эти приказы представляются не просто противоречивыми, но связывающим руки обоим флотоводцам? О превосходстве вражеских сил знали до начала сражения. Означала ли «тактика заманивания» отступление? И разве эти разговоры о «фланговых маневрах» не обратились в химеру с того момента, как все американские силы собрались к северо-востоку от Мидуэя, не оставив себе другой позиции для удара по японцам, приближавшимся с юго-востока? А если все американские авианосцы будут повреждены, не оставит ли это недавно усиленный гарнизон Мидуэя на сомнительную милость японского флота?
Джек Флетчер знал, что Хэлси очертя голову бросился бы в бой, но ведь сам-то он не «Бык» Хэлси, который частенько сначала действует, а потом думает. Он не может так просто оставить Спрюэнса, которому нечем ответить на второй удар Нагумо. Было еще только утро, и вполне возможно, Флетчер считал, что самому ему удастся избежать обнаружения японцами — а значит, у него есть возможность нанести им совершенно неожиданный удар и сравнять счет. Он принимает решение не возвращаться в Перл-Харбор, а двигаться дальше на запад, рассчитывая незамеченным приблизиться к Нагумо на расстояние атаки.
Однако его обнаруживает возвращавшийся на крейсер «Тоне» японский катапультный разведчик. Перехватив его сообщение о «вражеском авианосце», Флетчер бросает свои самолеты в атаку — возможно надеясь настичь Нагумо прежде, чем тот успеет привести свою авиацию в порядок после недавнего сражения. Силы, составляющие последнюю надежду Америки, устремляются к тому месту, где еще недавно находился Мобильный Флот — но застают там лишь поврежденный авианосец «Кага», двигающийся на запад в сопровождении двух эсминцев. Не обнаружив резко сменившее курс и отвернувшее на север японское соединение, посланные с Йорктауна самолеты в бессильной ярости разбомбили уже потрепанный японский авианосец и один из кораблей сопровождения.
Но пока американцы расправлялись с «Кага», флагман Флетчера сам стал объектом яростной ответной атаки. Оставшиеся невредимыми три авианосца Нагумо, во время продуманного отхода на север приведя в порядок свои самолеты, обрушили второй удар на обнаруженный несколькими гидропланами «Йорктаун», к закату превратившийся в покореженную, охваченную пожарами груду железа. Когда вернулись самолеты Флетчера, сесть им было уже некуда. Всего за один день «Хорнет» отправился на дно, «Йорктаун» был изуродован, получив страшные пробоины, а оставшийся на плаву горящий «Энтерпрайз» оказался (как и «Лексингтон» в Коралловом море) легкой добычей для японских субмарин. Он был торпедирован и затонул незадолго до рассвета следующего дня — 5 июня. После того как к ночи боевые корабли японцев сомкнулись возле «Пункта Удачи», чтобы уничтожить поврежденные американские суда и качавшиеся на волнах сбитые, но не затонувшие самолеты, «чудо Мидуэя» превратилось в безжалостную бойню. За несколько следующих дней японские эсминцы подобрали с воды много спасшихся — как своих, так и американцев — но последние интересовали победителей лишь с точки зрения сведений, которые можно получить от них об оборонительной системе Мидуэя или Гавайев, перед тем как их казнят