Между тем союзные стратеги наверняка впали бы в отчаяние. Конечно, в их распоряжении все равно оставались огромные силы, но ведь на подготовку к осуществлению операции «Оверлорд» ушло больше года, и альтернативного плана просто не имелось. В ретроспективе Нормандия представляется идеальным выбором, но вряд ли союзники рискнули предпринять вторую попытку в том же самом месте. Но если не там, то где? Побережье Па-де-Кале было защищено гораздо лучше нормандского. Гавр щетинился германскими пушками. Пожалуй, единственной приемлемой альтернативой являлась переброска собранных сил для высадки на юге Франции (придание более масштабного характера операции «Драгун»), но это повлекло бы за собой серьезные затруднения в материально-техническом обеспечении армии еще на пути к Рейну — не говоря уж о Берлине. Само же по себе освобождение Южной Франции не только не означало конца войны, но и вообще не создавало существенной угрозы для гитлеровской империи. Кроме того, обезопасив себя со стороны пролива, фюрер мог, почти ничем не рискуя, направить на юг любые подкрепления (когда операция «Драгун» началась в действительности, такой возможности у него уже не было). В долине Роны возникла бы тупиковая ситуация — такого же рода, как и в Италии. Впрочем, несмотря на все приведенные соображения, наиболее вероятной альтернативой Нормандии все же оставался именно юг Франции.
Помимо сугубо военных проблем, срыв операции «Оверлорд» породил бы и проблемы политические. Рискнем предположить, что это повлекло бы падение правительства Черчилля, сделавшего ставку на этот план. Новый кабинет получил бы мандат... — на что? На более энергичное ведение войны? Едва ли. На переговоры с Гитлером? Немыслимо! Топтаться на месте и в прямом смысле ждать у моря погоды? Скорее всего.
Точно так же в Соединенных Штатах поставившему все на операцию «Оверлорд» Франклину Рузвельту вотум недоверия не грозил, но через пять месяцев страну ждали президентские выборы. Не сумев должным образом продемонстрировать американскую военную мощь, он проиграл бы их, уступив место в Белом Доме Тому Дьюи. Его администрация получила бы мандат ... — на что? Думается, лишь на более активное ведение войны на Тихом океане.
Провал «Дня Д» не снял бы для Гитлера проблему ведения войны на два фронта, ибо сосредоточенные в Британии союзные силы продолжали представлять собой нешуточную угрозу, однако это позволило бы ему перебросить часть войск на Восточный фронт. Но самое главное — он мог воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы внести раскол в противоестественный союз Запада и Востока. Промедление с открытием Второго фронта играло на руку Геббельсу и нацистской пропагандистской машине, стремившейся убедить Сталина в готовности капиталистов сражаться до последней капли русской крови. Нет ничего невозможного в том, что Гитлер и Сталин сумели бы восстановить взаимопонимание, существовавшее между ними в 1939 году и восстановить прежний советско-германский пакт. А возможно, Сталин сумел бы разгромить Гитлера в одиночку и, захватив следом за Германией Францию, вышел к Ла-Маншу. Трудно представить себе менее приятную перспективу.