Как ни странно, в этот момент у Японии вновь появлялись шансы если не победить в войне, то хотя бы избежать полной капитуляции, сохранить священный императорский режим и добиться чего-либо похожего на статус Веймарской республики после Первой Мировой войны. Для этого надо было лишь попытаться как можно искуснее сыграть на противоречиях союзников.
Самым вероятным кандидатом на роль будущего покровителя Японии оказался Сталин. И не только потому, что СССР не находился в состоянии войны со Страной Восходящего солнца. Отношения СССР и Японии, несмотря на память о войне 1904 —1905 годов, интервенцию времен Гражданской войны, «Антикоминтерновский пакт» и многочисленные пограничные инциденты, оставались вовсе не такими плохими, как это могло казаться. В империи всегда была сильна группировка политиков, выступавших за сотрудничество с Россией в противовес «англо-саксонскому миру». В мае 1941 года был подписан советско-японский «Пакт о нейтралитете», который Япония честно соблюдала даже в самые тяжелые для СССР моменты, отказываясь таскать для немцев каштаны из огня. И, в конце концов, при фактическом развале выполнившей свою задачу Антигитлеровской коалиции империя Микадо могла оказаться для СССР весьма ценным новым союзником в противостоянии союзникам прежним.
Кроме того, Советский Союз в прямом смысле держал Японию за горло. Небольшая по площади островная империя с чрезвычайно высокой плотностью населения катастрофически нуждалась во ввозе продуктов питания из-за пределов метрополии. Собственно, именно это и послужило причиной интервенции в Китай — империи Восходящего Солнца любой ценой необходимо было установить контроль над ближайшими к ней континентальными сельскохозяйственными районами. К концу 1944 года эта задача была выполнена — практически все приморские районы Китая оказались под контролем японских войск, армия Чан Кайши была оттеснена в глубинные районы страны и фактически прекратила сопротивление.
Однако победа пришла слишком поздно. Ситуация на главном, Тихоокеанском фронте неуклонно двигалась к катастрофе. Американские самолеты и подводные лодки безнаказанно хозяйничали в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, фактически перекрыв подвоз в метрополию продовольствия, сырья и нефтепродуктов из Юго-Восточной Азии. Последним сельскохозяйственным районом, сохранившимся у Японии под боком, оставалась Маньчжурия — богатейшая северо-восточная часть Китая, захваченная ею еще в начале 30-х годов.
Для защиты этого жизненно важного региона Япония сделала все, на что была способна. На протяжении всей войны здесь находилось больше половины японских сухопутных войск — сорок дивизий, сведенных в Кванту некую армию. К лету 1945 года Квантунская армия вместе с местными формированиями насчитывала почти миллион человек! Однако над ними с двух сторон уже нависала куда более могущественная сила — советские войска Забайкальского и двух Дальневосточных фронтов, по численности почти в два раза превосходившие силы японцев и их маньчжурских союзников. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года Сталин в обмен на многочисленные уступки Черчилля и Рузвельта дал обещание объявить войну Японии. Впоследствии многие западные историки и политики назовут эти уступки чрезмерными и будут долго недоумевать — как это лидеры демократических держав смогли фактически подарить Европу зловещему российскому диктатору? Но даже если не учитывать специфические интересы США в Европе, а всего лишь вспомнить, что, готовя план штурма Японских островов, американские штабисты заложили в него ориентировочную цифру потерь (убитыми и ранеными) в миллион человек, то сделанные в Ялте уступки уже не кажутся чрезмерными...