Между тем гибель Карла, так и не удостоившегося прозвания «Мартелл», заставила бы его сыновей вступить в борьбу за право унаследовать власть. Победителю, окажись им хоть Карломан, хоть Пипин Короткий, неизбежно пришлось бы заняться тем же, чем занялся после Пуатье Карл Мартелл, — повести войну с фризами, бургундами, провансальцами и мусульманами. Но решить эту задачу, не будучи осененным славой победителя и не имея в своем распоряжении армии, окрыленной победой, было бы куда труднее. А коли так, то в отличие от Карла его гипотетическому преемнику скорее всего не удалось бы ни отбить у мусульман Авиньон (737 г.), ни нанести им еще одно поражение в болотистой пойме реки Берр (738 г.). Не одержав этих побед, новый правитель едва ли сумел бы вытеснить мусульман из Септимании за Пиренеи, что сделал Пипин в период между 752 и 759 г. Наличие в тылу, в южной Галлии, мусульманских владений не позволило бы наследнику Пипина Карлу Великому совершить походы в Германию и Италию, собственно и сделавшие его великим. (Впрочем, вполне возможно, эта неудачливая династия попросту не продержалась бы у власти так долго.)
Что касается мусульман, то, сохранив владения за Пиренеями, они рано или поздно поддались бы искушению их расширить. Ведь даже после потери в 759 г. Септимании и разорительных вторжений в мусульманскую Испанию Карла Великого и его полководцев (778 и 801 гг.) мусульмане совершали набеги на южную Францию вплоть до 915 г. Логично предположить, что, располагая такими опорными пунктами, как Авиньон и Нарбонн, они не ограничились бы набегами. Мусульманские правители Испании, как это было до Пуатье, повели бы свои армии на завоевание новых земель. Надежда стяжать добычу и славу в «Великой Земле» смогла бы смягчить разногласия между арабами и берберами. Не испытывая страха перед ослабленным королевством франков, захватывая твердыню за твердыней, завоеватели вполне возможно переправились бы через Ла-Манш и, как представлял это Гиббон, водрузили бы знак полумесяца над Оксфордом. В таком случае в IX и X вв. с угрозой вторжений викингов столкнулись бы не герцоги и епископы, а эмиры и имамы, которым, в случае успеха, удалось бы создать на месте Римской империи что-то вроде Европейского халифата.
Какой же могла бы стать мусульманская Западная Европа — Аль-Андалус, государство, простершееся от Гибралтара до Скандинавии и от Ирландии до Вислы, если не дальше? Потеряв статус господствующей религии, христианство сохранилось бы лишь как вера угнетенного меньшинства, с неуклонно уменьшающимся числом приверженцев