— Как хорошо возвращаться домой, когда знаешь, что тебя ожидают. Уже ради этого стоит жениться! Так приятно вернуться домой и поделиться своими впечатлениями. Одиночество — это ад!
Если бы она могла услышать его громкий милый голос. Но она уже никогда больше не услышит его. Его голос умолк навеки, он сам замер в неподвижности и его сияющие глаза, закрытые тяжелыми веками, погасли. Лукан не надеялся на выздоровление. Но Клод был когда-то таким жизнерадостным, он так любил жизнь, что Сара не могла примириться с мыслью о его предстоящей смерти.
Вошел лакей, чтобы убрать чайную посуду, и повернул выключатель. В комнате вспыхнул мягкий свет.
Сара вышла из зала и отправилась к себе. Ее встретила горничная, англичанка, служившая раньше у матери Сары, а потом последовавшая за Сарой в Париж. Леди Диана, пожав плечами, отпустила верную служанку со словами: «Если она хочет последовать за Сарой, пусть едет. Никогда нельзя положиться на слуг, даже на самых лучших. Они всегда готовы оставить нас!»
Сара поблагодарила свою мать и от радости обняла верную Хэкки, очень высокую худую девушку с большим ртом и прекрасными зубами.
— Вы опоздаете, миледи, — заявила она, — вам придется пропустить сегодняшний визит к милорду.
— Нет, ни за что, — рассеянно пробормотала Сара, предоставив себя умелым рукам горничной.
— Простите, миледи? — переспросила Хэкки.
— Как я хотела бы, что бы ему стало лучше, — ответила Сара. — Доктор Лукан нашел, что новый способ лечения совершенно не помогает.
— Я так и знала, — презрительно заявила Хэкки, — я знала, что все эти способы бесполезны и нельзя было испытывать их на больном.
— Этого больше не будет, — очень тихо ответила Сара, наклонив голову.
Хэкки, причесывавшая ее, выразительно кивнула головой, подождала минутку и решительно спросила:
— Как прошел прием у миледи?
— Кажется хорошо, Хэкки. Но все приемы так однообразны.
— Все однообразно в жизни, — сухо заметила Хэкки, вкалывая в волосы Сары черепаховый гребень с бриллиантами.
— Все на свете однообразно. Мы все рождаемся, влюбляемся и умираем. Если задуматься над (тем, что такое жизнь, то поражаешься, как вообще люди могут жить. Они едят, спят, разговаривают, работают, ссорятся, целуются и под конец умирают. Мне смешно при мысли, что люди называют это жизнью.
Ловким, быстрым движением она набросила на Сару платье из серебристой парчи, отделанной серебристо-белым шифоном.
— Я очень нарядна сегодня вечером? — спросила Сара, немного нахмурив темные брови.
— Вы говорили, что сегодня бал после представления в опере, а для такого бала нужно быть нарядной! — ответила Хэкки решительно.