Они уже собирались войти в дом, как вдруг внимание их привлекли громкие голоса. Дружно повернув головы, молодые люди увидели, что в паре ярдов от них разворачивается бурная жанровая сценка.
Почтенная пожилая леди — Патрисия иногда видела ее и знала, что она живет где-то по соседству, — остановила проезжавшего на велосипеде местного почтальона и на чем свет распекала беднягу. Тот, красный как рак, стоял одной ногой на земле, а другой все еще на педали велосипеда и явно не знал, как дать дёру. Его робкие попытки оправдаться тонули в громогласных и витиеватых обвинениях дамы. Для пущей убедительности она потрясала старомодным ридикюлем под самым носом несчастного почтальона.
Патрисия сжала губы, чтобы не рассмеяться, — так комично выглядела эта парочка. Однако, покосившись на Стивена, увидела, что тот помрачнел. Что это с ним? Но почти сразу догадалась, в чем дело. Судя по возмущенным речам обвинительницы, ей вот уже две субботы подряд не доставляли любимый еженедельник «Семейный очаг», в чем она усматривала прямую и непосредственную вину почтальона. Он же, когда удавалось вставить словечко, стоял на том, что по адресам все развозит в точности, а ежели в отделе доставки чего напутали, так он ни при чем.
Пикантность ситуации заключалась в том, что еженедельник, о котором шла речь, издавался компанией Стивена, хотя выпускали его не в Стратфорде, а в Лондоне. Глядя, как застыло и напряглось лицо возлюбленного, Патрисия сразу поняла, что будет дальше. И украдкой вздохнула.
Вообще-то ей нравились дотошность и ответственность Стивена, нравилось, что он, несмотря на то что стоит во главе целой корпорации, не гнушается вникать в мелочи. Как-то он брал ее с собой в свой стратфордский филиал, и там Патрисия с изумлением убедилась, что Стивен не только знает по именам всех служащих, вне зависимости от должности, которую те занимают, но и помнит уйму всевозможных подробностей об их семьях, увлечениях их детей и тому подобном.
Обычно молодая женщина гордилась этой чертой возлюбленного. Но только не сейчас. Сейчас не время пылать рабочим энтузиазмом. Лично она ждала от Стивена совсем иного пыла. И еще как ждала! Патрисия сама на себя удивлялась. За все полтора года их романа никогда еще она не испытывала столь отчаянного, умопомрачительного, невероятного желания. Она не могла думать ни о чем, кроме близящегося уединения со Стивеном.
А вот он, как оказалось, мог. Повернувшись к Патрисии, он быстро поцеловал ее в щеку.
— Иди вперед, милая. Я скоро догоню.
И, ласково подтолкнув молодую женщину к крыльцу, шагнул к все еще препирающимся даме и почтальону.