Ну и, само собой, чтобы неизменно радовать своего господина и повелителя, такая игрушка должна постоянно находиться в отличной форме. Она не может позволить себе растолстеть. Или забеременеть.
Нарушившая это нехитрое правило располагает двумя возможностями. Она может избавиться от ребенка — или подождать, пока избавятся от нее самой. Патрисия не могла сказать, какой вариант страшит ее сильнее.
— Стивен! — воскликнула она, запаниковав и невольно ища хоть какой-то поддержки.
Он появился почти мгновенно. Вырос в дверях. Оказалось, Стивен уже успел надеть брюки и рубашку, хотя застегивать ее не стал, и она расходилась в стороны, обнажая мускулистую загорелую грудь.
У Патрисии перехватило дыхание. Как же мужественно и сексуально он выглядит! И это впечатление не обманчиво — он и в самом деле очень сексуален.
На лице его читалась тревога.
— Что с тобой? — спросил он, вглядываясь в глаза возлюбленной. — Снова плохо?
— Нет, — покачала она головой, чувствуя себя неимоверно глупо. Ну с какой стати было поднимать переполох? — Просто… просто я не знала, где ты.
И тут же укорила себя за малодушие. На самом-то деле она хотела сказать Стивену, что передумала, что не готова еще все бросить и переселиться к нему, не готова ездить с ним, забыв о своей жизни и полностью растворившись в его интересах. Но под его взглядом, таким нежным и ласковым, глядя на его лицо, такое красивое и дышащее любовью, Патрисия не смогла вымолвить роковых слов.
— Я же сказал, что пойду взгляну, как там насчет завтрака, — пояснил Стивен. — И решил заодно переодеться. Завтракать в халате — для меня это уж слишком патриархально. Ладно, мне пора в кухню, а то там сейчас тосты сгорят.
Он снова исчез за дверью. Патрисия посмотрела ему вслед. И мысли ее потекли по новому руслу.
Глупо поддаваться мимолетному приступу паники, глупо отказываться от исполнения заветной мечты. Да что тут такого, в конце концов? Стивен любит ее; она любит Стивена — что может быть естественней, чем желание двух любящих людей всегда быть рядом? Что же до беременности, так тут еще ничего не известно. Быть может — даже скорей всего! — никакой беременности и в помине нет, а она уже надумала невесть что…
Когда Стивен вернулся в спальню, катя перед собой столик с чаем, тостами и прочими неизменными составляющими классического английского завтрака, Патрисия уже успела вылезти из постели, умыться и накинуть легкое домашнее платьице. Точнее, то из своего здешнего гардероба, что наиболее подходило на роль легкого домашнего платьица. Решение было принято: она не станет отказываться от предложения Стивена. Но будет зорко следить, чтобы в своих посягательствах он не попытался заставить ее отказаться от собственного «я». А если дело зайдет слишком далеко, просто-напросто уедет, вернется домой. Нелегко будет, но она справится, она же сильная и самостоятельная.