Железнодорожная насыпь за ночь превратилась в белый курган, но по шпалам идти гораздо легче, чем по лесу.
— Почему ты не ешь мяса?
Марина обернулась, поджидая, пока я догоню ее.
— Я не ем крыс и тварей, а мясо ем.
Я засмеялся.
— Что смешного?
— В Джунглях нет другого мяса.
— Ты плохо знаешь Джунгли.
Я умолк. Марина задумчиво смотрела на теряющуюся вдали дорогу.
— Еще километр — и устроим привал, — сказал я, увидев, что Марина опять захромала.
Снежинки кружились перед глазами, норовя проникнуть в нос, рот. Слева с треском сломалось и рухнуло дерево.
Снег повалил так густо, что я перестал видеть фигуру идущей впереди Марины. Эта непогодь нам на руку.
— Марина, привал.
Девушка вынырнула из белой пелены; на лице, разгоревшемся от ходьбы, таяли снежинки.
— Ура!
— Ты могла бы сказать, что хочешь передохнуть.
— Да ладно.
Мы спустились с насыпи и вошли в лес. Уходить далеко от дороги опасно, можно заплутать или наткнуться на стрелков. У ближайшего поваленного дерева я остановился, положил на снег рюкзак.
Марина села на комель, принялась расшнуровывать ботинок.
Разводить костер в лесу — дело рискованное, но после ночи, проведенной на дереве, нам необходим кипяток. Густой снегопад скроет дым.
Я чиркнул зажигалкой. Сырые листья — не бог весть какая растопка, от них больше дыма, чем огня.
С третьей попытки ветки все-таки занялись — костер запылал.
Заточкой я отковырял со ствола березы несколько наростов мутного льда. Но в чем его растопить? Свой котелок я потерял еще до посадки на Последний Поезд.
— Андрей.
Я оглянулся — девушка забинтовала ногу какой-то тряпицей и уже натягивала ботинок. Улыбаясь, она постучала себя по голове; звук получился гулкий, как от колокола.
— Ты чего?
И тут же понял, что она имела в виду.
Снял шлем, сорвал с него ткань, — черт возьми, отличный котелок.
Лед зашипел, подернулся облачками пара. Скоро обзаведемся кипятком. К этому времени неплохо бы и пожевать приготовить.
Я срезал толстую ветку, сделал ловец. Вынул мясо — парной запах защекотал ноздри.
Марина, поглядывая на меня, достала из своего рюкзака пакет с желтоватым порошком.
— Концентрат.
— Погоди, вскипит вода, разведешь.
От запаха жарящегося мяса у меня закружилась голова — чертову прорву времени ничего не ел. Котелок забурлил, я снял его и протянул Марине. Спеша и обжигаясь, она сделала несколько глотков.
Мясо дошло, и я накинулся на него, отрывая зубами большие куски. Хоть бы кто не прилез на запах…
— Можно… мне… — вдруг сказала Марина.
Я взглянул на нее, вспомнив, что ничего не ела с Последнего Поезда.
— Держи.
Отрезал половину, протянул ей.