Барбара и осенние собаки (Тунгал) - страница 24

— Скажите по-хорошему, куда вы дели собак! — Хого-Андрес своим велосипедом преградил дорогу мужчинам.

— Да что вы тут болтаете? — бросил им зло высокий мужчина, а второй добавил:

— Сами смотрите внимательней за своими собаками!

— Мы… мы сообщим в полицию! — угрожал Лаури плаксивым голосом.

— Вас самих следует отвести в полицию! — Высокий мужчина толкнул велосипед Хого, вроде бы легко, но Хого вместе с велосипедом упал на асфальт. Вдруг белая крыса выскочила из пазухи, фыркнула и подскочила высоко вверх, почти до лица высокого мужчины.

Длинный, испугавшись, отпрянул назад, но его друг оказался проворным: он сбил рукой крысу и поддал её ногой так сильно, что зверёк пролетел несколько метров и остался лежать на земле.

— Людвиг! — крикнул Хого. — Вьють, Людвиг!

Но зверёк не пошевельнулся, и Хого бросился к нему. Когда Барбара и Лаури подбежали к Хого, мальчик держал на ладони маленькое неподвижное тельце. Глаза крысы были закрыты. Из треугольного рта торчали желтоватые зубы, сквозь которые текла струйка крови.

— Жива? — спросила Барбара, но Хого ничего не ответил, только его глаза заблестели от влаги и гнева.

— Убью! — пробормотал, наконец, мальчик зло.

— Эти мужчины убежали, — сообщил Лаури.

— Всё равно убью! — с угрозой произнёс большой мальчик.

Следующий троллейбус проехал мимо них с визгом. Пожилая пара, держась под руки, медленно подошла к детям. Мужчина и женщина пренебрежительно посмотрели на Хого, держащего на ладони крысу, а когда они прошли несколько шагов вперед, женщина произнесла осуждающе: «Смотри, какие они, эти современные дети, — ничего другого не делают, как мучают зверей! Эти, кажется, поймали ласку!».

— Иди ты! — зло прокричал Хого. Это было сказано очень некрасиво, но Барбара почувствовала, что и она хотела бы ответить что-то подобное в ответ.

На тротуаре, перед входной дверью, от только что выпавшего снега остались лишь лужицы. Барбара держала руку на дверной ручке и надеялась, что вот-вот из-за угла или из-за кустов зелёной изгороди появится Чапа. На всякий случай она тихонько позвала: «Чапа!» и посвистела. И — о чудо! Из-за угла дома послышалось топот собачьих лап и кряхтение собаки.

— Ах ты, Чапа!

В голосе Барбары прозвучали и радость, и укоризна. Но оба чувства были преждевременными: тот, кто подбежал к Барбаре и положил свои тяжёлые лапы ей на плечи, так что девочка чуть не упала, а большим тёплым языком облизал её лицо, был вовсе не Чапа.

— Нильс!

Большая собака выглядела довольно смешно, когда она, как щенок, стала радостно танцевать вокруг девочки.