— Но, комиссар, тогда бы они искали вашей защиты.
— Нет, Декамбре. Все дело в их преступлении. Это было бы равносильно признанию. Тип из Марселя понял это и повесил на дверь два замка.
— Но что это за преступление, черт возьми?
— Откуда мне знать? Когда-то давно случилась какая-то мерзость. А теперь мы наблюдаем, как все возвращается. Кто сеет мерзости, пожинает блох.
— Если бы все было так, вы бы давно обнаружили между ними связь.
— Есть две зацепки. Все они, мужчины и женщины, одного поколения. Все жили в Париже. Поэтому я называю их компанией, бандой.
Он протянул руку, и Декамбре отдал ему конверт цвета слоновой кости. Адамберг достал из него утреннее послание:
Эпидемия внезапно угасла в августе 1630 года, и все (…) этому очень обрадовались; к несчастью, это оказалось лишь краткой передышкой. Она была мрачной предтечей столь ужасной новой вспышки болезни, что с конца октября 1631 по конец 1632 года (…)
— Как обстоит дело с домами? — спросил Декамбре, пока Адамберг набирал номер Вандузлера. — В газетах говорят, что их уже восемнадцать тысяч в Париже и четыре тысячи в Марселе.
— Так было вчера. Теперь их по меньшей мере двадцать две тысячи.
— Кошмар!
— Вандузлер? Это Адамберг. Хочу вам продиктовать утреннее послание, вы слушаете?
Декамбре ревниво и недоверчиво наблюдал, как комиссар диктует в трубку «странное» письмо.
— Он наведет справки и перезвонит, — сказал Адамберг, нажимая кнопку.
— Что, большой знаток?
— Очень, — улыбнулся Адамберг.
— Если по этому отрывку он сумеет отыскать город, снимаю перед ним шляпу. Тогда он просто редкий знаток. Тогда он просто ясновидящий или преступник. И вам останется только спустить на него собак.
— Я уже давно с ним советуюсь, Декамбре. Парень вне подозрений. У него не только безупречное «гладильное» алиби на первое убийство, но с тех пор за ним каждый вечер следят. Он ночует дома, утром идет на уборку.
— На уборку? — озадаченно переспросил Декамбре.
— Он работает уборщиком.
— И он так хорошо разбирается в чуме?
— Вы же плетете кружева.
— Этот город ему не найти, — после натянутого молчания сказал Декамбре.
— Он его найдет.
Старик пригладил седые волосы, поправил синий галстук и отправился в свой темный кабинет, где у него не было ни одного соперника.
Раскат скандинавского грома прогнал людей с площади, под тонкими струями дождя народ побрел в «Викинг», по дороге отмахиваясь от голубей.
— Извините, Бертен, — сказал Адамберг. — Я увез ваш дождевик в Марсель.
— Куртка просохла. Жена вам ее погладила.
Бертен вытащил из-под стойки и передал комиссару чистый квадратный сверток. Полотняная куртка не выглядела так с самого дня покупки.