В нашем непростом разговоре возникла неловкая, настороженная пауза.
– Понимаешь, – уже более спокойно заговорил он, – Магнус, возможно, и подлец, но у него никогда не хватит ума разработать столь изощренный, столь коварный план. И тем более не хватит сноровки для вызова Темных ведьм. Значит, и зачинщиком покушения на тебя тоже стал отнюдь не он…
– Тогда логично предположить – все это задумка Хиры! – убежденно перебила я.
– Не уверен. – Брат задумчиво повертел в пальцах пустой бокал и поставил его на место. – Хотя, может, и ее. Теперь мы уже никогда не узнаем этого наверняка. Во всяком случае, Магнус очень напуган, причем заметно – он боится не только нас и гильдии, но и кого-то еще. Возможно, я сумею вытянуть из него правду, пообещав ему прощение…
Я презрительно фыркнула, ничуть не веря в возможность его раскаяния.
– А с Яношем ты разговаривал? – спросила я.
Ларс неопределенно повел плечами, на его высокий лоб набежали морщинки раздражения.
– С ним еще труднее, – разочарованно признал он. – Скользкий тип, внешне – открытый и радушный, но внутри – полностью закрытый для всех нас. Он всегда стоял немного особняком. А теперь я вообще ему не верю. Магнус сообщил мне, что кукольник владеет некоей раритетной вещью, коей дорожит больше собственной жизни. Постараюсь заставить вора разговориться, ибо секреты Яноша сильно меня беспокоят. Особенно то, что, по словам вора, наш артефактчик тоже охотится за священными ритиями.
– Как и мы с тобой! – улыбнулась я. – Впрочем, кто в этом городе за ними не охотится?
– Мы? – насторожился брат, пропустив мимо ушей мою довольно неловкую шутку. – Мы охотимся за ритиями?
– Да, – подтвердила я. – Слушай, у меня появилась идея…
«Прикольная церквушка! – подумала я, разглядывая здание, возвышающееся в конце улицы. – Этакий гибрид средневекового замка со свадебным пирогом. Нет, она и правда похожа на игрушечную – изящный цоколь, круговая галерея с узкими бойницами и высоченный столп: то ли донжон, то ли барбакан. Лестница, ведущая ко входным вратам, крута и не имеет перил. Нижняя база в плане дает крест, но не обыкновенный: больше всего он напоминает цветок сирени или четырехлепестковый клевер. А уж навершие башни!.. Натуральный венец, царский или свадебный. Из восьми элементов по числу башенных граней, а сверху имперский крест на яблоке. Воспоминание о том, как на открытии здесь молился сам король Пжемысл, а потом венчали его старшего сына. Ну, того самого, изменщика и заговорщика.
Но мрачные мысли здесь как-то не лезут в голову. Остаются на периферии сознания. Потому что с ними абсолютно не вяжутся все статуи и барельефы святых, щиты, гирлянды и цепи, цветочки снаружи. Праздничная белая лепнина на голубом фоне, резные деревянные хоры и алтарная перегородка внутри. Поставленные дыбом фигуры в ярких хламидах строятся в боевую стену… Кстати, эту церковь совсем недавно отреставрировали: потемневшее масло смыли с икон, но нежность прежних тонов и оттенков ушла с благолепных ликов еще в период Оружейной войны – в одно время с украденными мародерами окладами. Поэтому сейчас сусальное золото рам заменили на желтую краску, ажурный мрамор – на гипс… А в целом все осталось, как было.