Решение проблемы пришло почти мгновенно. Поскольку ничего логичного тут предпринять нельзя, то придется положиться на собственную наглость и слепое везение. Я вскочила со скамьи и с громким криком: «Грешна, каюсь!» – попыталась вклиниться в вереницу людей, стоящих за освященной водой. Почти сбила с ног какую-то женщину, сильно толкнула пожилого мужчину, да и сама чуть не упала… Народ осуждающе зашипел, искоса на меня поглядывая. Похоже, приняли за сумасшедшую. Я жалобно шмыгнула носом и сделала предельно горестное лицо. Типа, мне и правда – очень нужно! Внезапно чьи-то сильные пальцы крепко ухватили меня за запястье, втягивая в очередь. Я обескураженно моргнула. Оказалось, что моим неожиданным помощником стал капитан-«пуговица». Он встряхнул меня, заставил выпрямиться и поставил впереди, втиснув между собой и дородной старухой в мехах. Никто не протестовал, ибо от капитана веяло такой затаенной внутренней силой, схожей с потенциалом сжатой пружины, что отважиться поспорить с ним мог только герой или безумец. А таковых в храме не нашлось. Я сначала вздрогнула от неожиданности, а потом облегченно вздохнула, осознав: девочка – спасена. Обладатель рития снова стал двадцать седьмым в очереди и теперь уверенно шел навстречу своей судьбе.
– Ты чего это тут устроила? – сердито зашипел капитан мне на ухо. – Думаешь, я не заметил, какой спектакль ты тут разыгрываешь?
– А мне наплевать, заметил ты или нет! – не менее дерзко ответила я. – Не твоего ума дело!
– Ах, не моего, значит! – разозлился он. – Дура, я же тебе добра желаю!
– Когда говорят «я тебе желаю только добра» – о добре тут вообще речи не идет! – высокомерно задрала нос я. – Спасибо, но советую свое добро оставить при себе.
– Вот, значит, какая ты стала… – непонятно усмехнулся мужчина, поглядывая на меня то ли с неодобрением, то ли с плохо скрываемой завистью.
– Гордая, потому что обижали, – пояснила я. – Сильная, потому что делали больно. Смелая, потому что уже не боюсь. Никого!
– Так уж и никого? – не поверил синеглазый. – А по моим сведениям, обижала и делала больно чаще ты, чем тебе… Ну-ка, рассказывай, что ты затеяла и где так долго пропадала?
– В деревню ездила, подышать свежим воздухом, с пастухами на сеновале поваляться, – невинно хлопнула ресницами я. – Как ты и советовал.
– Врешь! – Он возмущенно скривился. – Я наводил справки: никуда ты не выезжала, а попросту бесследно исчезла, словно сквозь землю провалилась. Так где же ты была?
– Много будешь знать, скоро состаришься! – насмешливо сообщила я, к месту ввернув любимую фразу братца.