Сочувствуя, ты пытаешься понять, что испытывает другое создание с помощью разума, сопереживая – влезаешь в его «шкуру», ставишь себя на его место, и тут в дело вступают эмоции. А, жалея, ты просто возвышаешься в своих глазах. Жалость, по крайней мере, у нас, это простое понимание. Но жалость убивает быстрее и вернее ненависти. Испытывающему жалость человеку – всегда хорошо и приятно, а жалеемому, наоборот, со временем становится все хуже и хуже. Подумай над этим.
– Но это неправильно, – до сих пор помню свое возмущение.
– Я не говорю, что так всегда и везде, просто у нашего дома, у нашего рода получается именно так. Каждой из наших женщин суждено прожить словно не одну, а несколько жизней, побывав всякой – любимой и брошенной, убитой и убиваемой, спасенной и спасающей. Мы подобны кошкам, согласно легендам имеющим по девять жизней. Буду рада, если ты пойдешь по другому пути, но если нет, постарайся учесть опыт предков и не совершай непоправимых ошибок, ладно? – закончила она с улыбкой.
Я просыпаюсь вся в испарине, а подушка намокла от слез. Конечно, я не разочарую и не подведу тебя, мамочка. Я учту не только опыт предков, но и свой небольшой личный. Сейчас я точно поняла – я мало чем от тебя отличаюсь, к счастью. К моему огромному счастью.
Моя жалость ядовитыми волнами расходилась вокруг, завлекая в себя все больше и больше. Мне жаль себя, готовую бросить все ради страсти, и по примеру своей матери – пойти за любимым, каким бы отвергнутым всем миром он ни был.
Теперь я действительно поняла многое, пусть не все, но… А душа поет в унисон с сознанием, направляя меня на путь истины:
Мысли – как шарики ртути,
Пластичны, подвижны, ярки,
Блуждаю я в поисках сути
И правлю поступков мазки —
Покрывшие холст мирозданья,
Творящие судьбы людей,
Внушаю грехи и желанья,
Наткнувшись на россыпь идей.
Вдруг вздрогнут они и сольются
В блестящую каплю мечты,
И пульсом ритмичным забьются,
Заставив построить мосты —
Над серою пропастью скуки,
Над бездною горьких обид,
В обход снегопадов разлуки,
Сплавляя любовь – и гранит.
Хозяйкой я быть не желаю —
Чужой пустоте и беде,
Шагаю у смерти по краю,
Но вновь приближаюсь к тебе,
К разрозненной матрице мыслей
Ладошки свои протяну
И девять непрожитых жизней
В единую жизнь соберу…
Минуло шесть дней. Я сидела у себя в мастерской, когда громкий крик, донесшийся с улицы, переполошил весь дом.
– Лара! – отчаянно звал кто-то. – Хозяйка кукол, помоги!
Сдернув рабочий фартук, я выскочила на крыльцо…
В палисаднике, колотя копытами по низким столбикам кованой ажурной ограды, гарцевал поджарый вороной конь, разбрызгивая с морды хлопья пены. На его спине, еле удерживаясь за гриву и медленно сползая набок, скорчилась мужская фигура.