От тела потом избавлялись просто – выносили на задний двор, а ночью вывозили за город.
Веллингтон сел спиной к стене, так что ему было видно все заведение, и положил на стол шляпу, после чего пригладил волосы.
Он выглядел здесь чужим, но ровно настолько, насколько ему этого хотелось.
Веллингтон еще раз выразительно посмотрел на кабатчика, но тот отвел взгляд и принялся энергично натирать стойку, а из дальнего угла поднялся савояр и, надев шляпу, двинулся к чужаку.
Но Веллингтон даже не смотрел в его сторону и со скучающим видом ожидал заказ.
Савояр сел за стол чужака, и лишь после этого тот посмотрел на него.
– Это мой столик, я никого сюда не приглашал…
– Меня не нужно приглашать, я – Тукан, – просипел савояр и дернул щекой. – А ты кто такой?
– Я просто путник, зашел промочить горло, – ответил Веллингтон, отметив, что Тукан держит руки на коленях.
– Откуда ты, путник?
– Из Шарндана.
– А шепелявишь, как из Габеруна.
– Чего тогда спрашиваешь?
Тукан дернулся, но Веллингтон под столом перехватил его руку. На лице бандита сначала появилось выражение удивления, которое перешло в гримасу боли, однако он не проронил ни звука.
Веллингтон вывернул ему запястье, и стилет звякнул об пол. Из жала на пол вылилось немного яда.
Веллингтон отпустил Тукана и сел ровнее, а бандит принялся незаметно для окружающих растирать запястье.
– Поговорим? – предложил Веллингтон.
– Поговорим, если угостишь…
– Почему не угостить хорошего человека? Эй, кумарь, давай целую бутылку стерха и бутерброды с мясом. Я земляка встретил.
В этот раз кабатчик откликнулся сразу и тотчас притащил запотевшую бутылку местной горькой водки с двумя стаканчиками и блюдо с красиво разложенными бутербродами. Потом звякнул по столу столовыми приборами и убежал, не мешая серьезным людям беседовать.
– Ну, твое погоняло я слышал, а меня просто зови Руди, – сказал Веллингтон, и подняв оброненный Тесаком стилет, положил перед ним на стол.
Тот молча убрал его в карман, потом сорвал с бутылки пробку и разлил по стаканам.
– Будем! – произнес он нехитрый тост, и они выпили. Потом каждый отломил по кусочку от одного бутерброда, и они закусили.
– На север хочу податься, – сказал Веллингтон.
– На север? – переспросил Тукан и, сняв шляпу, положил на свободный стул. Это означало, что их общение переходит в разряд дружеской беседы. – Север он разный, Руди.
– Винцель.
– Винцель, – повторил Тукан и кивнул, а потом снова налил и они опять выпили.
Веллингтон почувствовал себя лучше, как будто к нему возвращалась молодость. Краски становились ярче, звуки отчетливее.