— Это остатки телеблока, — пояснил Пустельга. — Наша птичка исполняла роль воздушного шпиона. И если судить по мощности батарей, приемник должен был находиться где-то в радиусе от одного до двух километров.
— Миша, — повернулся к сотнику Белогор, — передай по постам, чтобы провели осмотр своих секторов на предмет подозрительных машин, типа микроавтобусов, минивэнов, фургонов. А в ночную смену поставь самых опытных и толковых.
— Думаешь, возможно нападение? — нахмурился Рысь.
— Если дело дошло до глубокой разведки, значит, готовится силовая операция. Это азбука войны, Миша.
— Ну, мы же не на войне…
— Теперь уже — да.
— Но почему только теперь?
— А вот над этим стоит подумать основательно, — кивнул Белогор. — Заряди ребят и приходи ко мне, помозгуем.
* * *
Четверка джипов «Шевроле-Тахо», выкрашенных в матово-черный цвет, двигалась с погашенными огнями по огибающей поселок Юность проселочной дороге. Отсутствие света не смущало водителей, ибо машины были оснащены новейшей компьютерной системой «Филин», разработанной специально для езды в подобных условиях. Перед каждым водилой на лобовое стекло проецировалось оцифрованное ЗD-изображение дороги и прилегающих к ней секторов. Человеческий глаз воспринимал картинку, будто все происходило просто в пасмурный день.
Идущая последней машина остановилась у неширокой прогалины, пересекавшей дорогу и уходящей в сторону санатория. Остальные джипы поехали дальше. Следующий отстал возле спуска к замерзшим прудам на территории «Юности». Еще один замер буквально в ста метрах от ее хозяйственных ворот. Головной «Тахо», не таясь, направился по объездной дороге вдоль ограды санатория, выбрался по ней к шоссе и приткнулся за кустами обочины.
Двигатели всех машин остались работать на холостом ходу, но их практически не было слышно из-за мерного шума ельника, подступавшего к дороге. Из джипов так никто и не вышел, а за тонированными стеклами не было видно никакого движения.
* * *
В кабинете начальника охраны центра «Юность мира», располагавшегося в правом крыле основного корпуса на втором этаже, горела только настольная лампа. Шторы на большом окне плотно задвинуты, так что наружу не пробивался даже лучик света.
За столом, друг против друга, сидели два крепких мужчины, почти одногодки. Они пили чай из резных деревянных чашек и рассматривали расстеленный между ними план территории бывшего санатория.
— Вот видишь, — говорил Белогор, водя по плану карандашом, — здесь и здесь самые плохие секторы обзора, а тут — к ограде вплотную стоят липы, и ветви их торчат аккурат над ней. Как думаешь, Миша, смог бы ты с той стороны забраться на такую ветвь и перебраться по ней внутрь периметра?