— Для журнала, — растрескавшимися губами прошептала она.
— Для какого?
— Какой больше заплатит.
— А ты авантюристка! Теперь назови себя, и будем считать, что с этим маленьким недоразумением мы почти покончили.
— Гусева Екатерина Викторовна. Свободный журналист, — сказала Катя. Пускай убивают! Лучше умереть быстро, чем умирать медленно.
— Номер квартиры?
— Пятьдесят восемь.
— Ты там прописана?
— Да.
— Лилит, запомнила? Ступай, звони Чёрту на сотовый, пусть пробьёт.
Лилит ушла. Мастер запер за ней дверь, подошёл сзади к Кате и разомкнул один из браслетов.
— Не дури, — предупредил он. Подвёл её к креслу и пристегнул за руку к подлокотнику.
— Посиди пока так. На всякий случай. Пить хочешь?
— Да. И сигарету, — обнаглела Катя.
— Чёрт пробил, есть такая, — доложила Лилит. — Семьдесят восьмого года рождения, закончила журфак универа, последнее место работы — газета «Коммерческий вестник». Не замужем, детей нет. Отец разбился на машине в восемьдесят шестом, мать живёт в Заозёрске.
Катя вытаращила глаза. Вот это оперативность!
— Полезно поддерживать старые знакомства, — сказал Мастер. — Видишь, как хорошо получается: мама жива, значит, и тебя убивать незачем. Ты ведь, наверное, любишь маму и не станешь делать глупостей. Можно даже тебя и отпустить.
Он рассмеялся колючим смехом, от которого Кате стало не по себе.
— А, впрочем, я передумал. Не стоит отпускать, ты человечек полезный. Я тебя по-быстрому, в обход формальностей, инициирую, а ты пиши. Пиши, пиши. Только не статью, а книжку. Художественную. Кто-то так, на сон грядущий полистает, а кто-то прочтёт и пойдёт путём Сатаны.
— Катька, ты куда пропала? — голос Каннибала в трубке звучал встревоженно.
— Сашка, я засыпалась, — хмуро ответила Катя. — Меня раскусили. Элементарно взяли с поличным.
— Катька, ты где? — закричал Каннибал. — Что они с тобой сделали? Ты можешь говорить? Если не можешь, то отвечай только «да» или «нет».
— Я дома и говорить могу.
— Ты одна?
— Как перст.
— Они что, тебя отпустили? — изумился Каннибал.
— Скорее, опустили. Примерно наказали, а потом инициировали. Так что, я теперь посвящённая сатанистка.
— Катька, я не врубаюсь! Объясни толком!
— Не телефонный разговор, — ну не рассказывать же, в самом деле, Сашке про то, как она стояла, голая и перепуганная, у столба, как Мастер с Лилит в качестве ассистентки её «посвятил», как после посвящения, отобрав одежду, два дня держал взаперти — не то для острастки, не то из прихоти. К его чести, обращался прилично — не бил, подшучивал насчёт завалившейся радистки Кэт, поил вином и кормил яичницей.