— Ребби, подожди…
Она сделала вид, что не слышит.
— Ребби!
Она вышла на тротуар и зашагала, не оглядываясь.
— Черт! Что произошло, Ребекка?
— Тебя не касается.
Глаза ее блестели, а припухшая щека и губа выглядели ужасно, хотя и чуть лучше, чем вначале. Джед провел пальцем по корочке запекшейся крови:
— Все, что касается тебя, касается и меня, Ребби…
Она остановилась и сказала:
— Не надо, Джед.
Но он не мог отойти от нее. Не хотел. Он провел рукой от ее подбородка к кончикам пальцев, тихо сжал ей ладонь со словами:
— Ребби, я тебе не враг. Кто тебя ударил?
Ребекка закрыла глаза. Она уже не доверяла даже самой себе. Джед такой сильный и надежный. Ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее. Она устала от одиночества, устала от странствований, от полуправды и секретов. Она из рода Блэкбернов — внучка Томаса, пария.
— Ребби, — повторил Джед, — кто тебя ударил?
Ребекка посмотрела на него:
— Тот человек из Сайгона. Француз.
Он почувствовал, как все в нем ожесточается.
— Мне надо было пристрелить ублюдка. В Сан-Франциско был удобный случай.
— Нет, все гораздо сложнее. Его зовут Жан-Поль Жерар. Одному Богу известно все, что он сделал, но тогда он не только стрелял в тебя. Я думала, ты видел. Все эти годы я думала, что ты знаешь.
Джед застыл от напряжения.
— Знаю что?
— Тогда, в 75-ом году в Сайгоне, он спас мне жизнь. И маленькой Май.
С самого первого мгновения, как Джед увидел запеленатую Май в руках обессиленной матери, он понял, что это крохотное ворочающееся дитя способно изменить всю его жизнь. Он уже отсрочил отъезд из гибнущего Южного Вьетнама из-за этого ребенка. Она должна была появиться на свет две недели назад. Тогда еще оставалась какая-то надежда на то, что удастся договориться с Ханоем о приостановке победного шествия на юг.
Но ребенок не спешил появляться на свет, а коммунисты брали одно селение за другим, пока наконец, в начале седьмого, в туманных сайгоновских сумерках 26 апреля 1975 года, не родилась черноволосая девочка под материнские стоны муки и радости — и под артобстрел гигантской военной базы Тан-Сон-Нат, что всего в четырех милях от центра города.
Война подступила к Сайгону.
Монахиня-француженка, которую пригласили к Там в качестве повивальной бабки, после завершения трудных родов отвела Джеда в сторонку. Ребенок и Там заснули. Артиллерийский обстрел стихал. Но монахиня — сестра Джоанна — выглядела озабоченной.
— Ребенок здоров, но Там очень слаба, — сказала она по-английски. — Беременность длилась дольше положенного и, боюсь, роды были для Там тяжелы. Думаю, она поправится, но вы должны подождать с возвращением в Америку.