Она обещала позвонить.
Затем, с узорчатой полотняной сумкой на плече, обхватив Май одной рукой, а другой поддерживая Джеда, она втиснулась в автобус; колонна осторожно двинулась через город к взлетной площадке, где уже ждали вертолеты военно-морских сил США.
В полдень, под щелчки фотографических затворов, они влезли в переполненный военный вертолет, поднявший их над Сайгоном и взявший курс к американскому кораблю, дрейфовавшему в Южно-Китайском море. В вертолете было очень тесно и душно. Май кричала не переставая. Ребекка, используя весь свой опыт старшей сестры, пыталась успокоить ее, ворковала, распускала пеленки. Там хотела кормить ребенка грудью, но сестра Джоанна все-таки оставила несколько бутылочек молочной смеси на всякий случай. Ребекка положила их в сумку, но надеялась, что ребенок потерпит, пока они не доберутся до военного корабля. Голодный, кричащий ребенок избавит от неприятных расспросов начальства. С раненым Джедом и Май, которой едва минул день, Ребекке не придется вдаваться в объяснения, кто они и почему до последнего оставались в осажденном городе.
Май продолжала кричать.
Ребекка знала, что новорожденным все равно, мокро им или сухо, лишь бы не было на тельце сыпи, поэтому она перестала пытаться успокоить Май и отдалась собственным невеселым размышлениям. Затем проверила содержимое узорчатой полотняной сумки Там. И извлекла оттуда завернутый в пластиковый пакет бархатный рубиново-красцый футляр.
Заглянув внутрь, Ребекка увидела десять поблескивающих самоцветов.
Чем они были для Там — шансом получить свободу?
Ребекка положила камни в карман, запеленала ребенка и баюкала его, пока Май не надоело плакать. Девочка заснула.
Джед кривился от боли и тихонько кашлял. Когда они ждали вертолет, кто-то дал ему немного морфия. Выглядел он очень плохо, хотя и бодрился. Ребекка видела, что он на грани шока, и не только от ран, но и от того, что на его глазах убили Там. Ребекка была даже рада, что ей есть о ком заботиться. Так она отвлекалась от своих невеселых мыслей.
— У Май есть все документы, — сказал Джед. — Они в полотняной сумке.
— Успокойся, сейчас у нас никто не спросит никаких документов. Обо всех формальностях мы позаботимся после.
— Нет. Я обещал Там, Ребби. Я не могу откладывать.
Ребекка порылась в сумке и достала документы. Просмотрев бумаги, она спросила:
— Здесь говорится, что отец девочки — Джед Слоан.
— Знаю.
— Это ошибка?
Он посмотрел ей в глаза ясным, чистым взором и сказал:
— Нет.
Встреча с Абигейл Рид и Жаном-Полем Жераром, после стольких лет, и с трудом проделанный обратный путь на Западную Кедровую вызвали у Томаса одышку и повышенное потоотделение. Дома он поставил чайник и терпеливо ждал, пока закипит вода. Нервы, усталость. Как это некстати, подумал он. Томас с отвращением готовился встретить то время, когда по городу придется передвигаться не иначе, как на такси, а для ухода за садом надо будет нанимать специального работника. Это потребует средств, но что еще невыносимее — так это ощущение собственной беспомощности. Нет, уж лучше сидеть дома и наблюдать за приходящим в негодность садом, если уж такому времени суждено наступить.