Джед засмеялся. Давно на душе у него не было так легко.
— Я люблю тебя, Ребби. — Он вдруг стал серьезным. Он не сводил с нее глаз, вдыхал ее запах, вбирал в себя каждое мгновение близости, шептал: — И Бог свидетель, никогда не переставал любить.
Воспоминания, преследовавшие Ребекку часами, постепенно отступили. Осталось лишь настоящее. Сбывалось то, о чем она давно мечтала.
Джед затворил дверь. Ребекка потушила свет. В наступившей темноте она прислушивалась к вою ветра и отдаленному звуку сирены. Услышала, как скрипнула кровать, когда Джед опять сел на нее, наступая босыми ногами на ковер Элизы Блэкберн. Ребекка вытянулась на кровати ближе к краю, чтобы прижиматься бедром к ноге Джеда.
— Мы наведем ясность и с Квентином, и с Жераром, и с Камнями Юпитера, — мягко проговорил он. — И в своих чувствах тоже разберемся.
Она положила холодную ладонь на его руку.
— Знаю, что так и будет.
Повернувшись к ней, Джед поглаживал ее бедро через шелковистую, тонкую ткань ночной рубашки. Ребекка видела, что его плечи и грудь такие же мускулистые, как и раньше. В Джеде Слоане была нешуточная крутизна, внешне часто казавшаяся беспечностью и озорством. Он не убегал от трудных решений. Он их принимал.
Его рука скользнула вверх по ее талии и остановилась, немного не дойдя до ее груди.
— Я не хочу принуждать тебя, пользуясь моментом.
Она улыбнулась и повернулась на спину, так, что его рука оказалась у нее на животе.
— А ты пользуйся.
Именно это он и хотел услышать.
Он торопливо снял джинсы, а когда оглянулся, увидел, что Ребекка повернулась к нему спиной и собрала волосы на затылке.
— Эти пуговицы меня с ума сведут, — сказала она. — Помоги.
Казалось, там сотня тысяч мелких, похожих на жемчужинки, пуговиц.
— Эта сорочка нравится мне все меньше и меньше, — пробормотал Джед. — Вещица в духе королевы Виктории.
— Определенно. Раньше я никогда не думала, что пуговицы способны стать такой помехой. Но ничего, тебе надо расстегнуть штук десять. Тогда я смогу снять ее через голову.
— А можно, я просто сорву с тебя эту гадость?
Она оглянулась через плечо и подарила ему укоризненный блэкберновский взгляд.
Джед расстегнул пуговицы. Они были такие маленькие и им не было конца, это занятие было сущей пыткой, но в конце концов он был вознагражден…
Ребекка удостоила его чести снять с нее ночную рубашку и бросить ее на пол. Он вдыхал запах ее кремовой кожи, целовал грудь… Как он жил без нее?
— Ребби…
— Знаю, ничего не говори. — Голос ее звучал хрипловато. Она провела пальцем по его колючему, точно наждак, подбородку. — Теперь мы всегда будем вместе.