— Май, — сказал Томас из последних сил, — послушай, нам надо проявить изобретательность.
Она затравленно посмотрела на него. Страх в ее черных глазах разрывал ему сердце.
— Прилив наступает. Мы утонем.
— Знаешь, как на флоте тренируют непотопляемых? Их еще называют тюленями.
Слезы катились по ее лицу, но она, кажется, заинтересовалась.
— А вот как, — продолжал Томас, — берут молодых мужчин, и женщин тоже, насколько мне известно, связывают им руки и ноги и бросают в воду.
— И они выплывают?
— Да, выплывают. Как ты думаешь, сумеешь закатиться на меня? Так ты будешь дальше от воды.
— А вы…
— Обо мне, пожалуйста, не беспокойся. Ты меньше и моложе. Ну так сумеешь, Май? Будет больно. Ракушки очень острые, но ты потерпи. Может, укроешься от прилива, пока не подоспеет помощь.
— Папа?
— Он придет, Май. Обязательно придет.
Еще одна волна перемахнула через камни и чуть не затопила их. Томас окоченел от холода. Он видел, как маленькое тело Май приподняло водой и ударило о валун. Еще немного, и ее разобьет о камни или снесет в океан.
— Май…
Боль подстегнула ее. Она подкатилась к Томасу, морщась и постанывая, поскольку ракушки изрезали ее ладони и запястья. Дождь молотил по лицу. Все-таки Май удалось забраться на спину Томаса.
Он почувствовал тепло ее тела.
— Оставайся в таком положении и старайся, чтобы тебя не снесло, — хрипло сказал он. — Набери побольше воздуху.
Накатила высокая волна, полностью накрывшая Томаса, но Май только немного задело снизу. Ракушки, казалось, вгрызались в самое нутро. Он понял, что его оставляют силы. Старое тело больше не выдерживало.
— Я попытаюсь сесть, — сказала Май. — А потом попробую доползти до тех скал.
Ах, подумал Томас, мне бы ее четырнадцать лет. Ее воля к жизни воодушевила его.
— Конечно, попробуй.
— А если Абигейл…
— Сейчас мы должны думать только об одной опасности.
— Почему она с нами так поступила?
— Потому что много лет назад совершила ошибку, но не хотела признать содеянного. Поэтому продолжала совершать ошибку за ошибкой, и теперь у нее не осталось выбора.
— Я ненавижу ее.
— Да, но она не всегда была такой, Май. Она чувствует себя незащищенной и напуганной, и потому ведет себя эгоистично и преступно. Я не оправдываю ее. У каждого свой страх. Но то, как мы поступаем, ощущая страх, многое говорит о нас. Ты понимаешь, что я имею в виду, Май?
— Сейчас я попробую сесть, ладно?
Он улыбнулся, хотя слышал, что идет еще одна большая волна.
— Ладно.
«Стивен Блэкберн был моим братом».
Или Жан-Поль сошел с ума, подумала Ребекка, или в этой истории еще очень много тайн. Правда, в данный момент это не самое важное. Пригибаясь, она забралась на сиденье и осторожно осмотрелась поверх приборной доски автомобиля.