- Прости, что я завела этот разговор...
- Ты поступила правильно... Тебя мучило предчувствие надвигающейся беды, и чтобы не мучить себя, ты спросила о юной особе... Я сегодня тоже поступил правильно. По-другому я бы все равно не смог поступить!
- Но если бы мир перевернулся, смог бы...
- В перевернутом мире не возникло бы такой ситуации.
- Я поняла... Ты думаешь, я спросила, потому что беспокоилась о себе?
- Разве в этом мире можно жить по-другому?
- Я же живу...
- Что ты имеешь в виду?
- Я живу, думая не о себе, а о других... О тебе... Об Олежке... И стараюсь помочь тому, кто в этом больше нуждается. Я думала, ты нуждаешься сейчас в моей помощи, поэтому и пришла...
- Извини, я очень раздражен и, наверное, говорю лишнее!
- Я пойду...
- Не обижайся. Сейчас ты не сможешь мне помочь.
Веста ушла. Оставшись один, Влад метался по гаражу. Требовалась разрядка, и Влад стал с ожесточением бросать разложенный инструмент в стены гаража. Гулкое эхо от следующих один за другим ударов о металлические стены звучало, как тревожный набат.
Принц вернулся из гаража, когда уже стемнело. Приготовленная для него постель лежала на диване в гостиной. Так бывало и раньше, когда Старицкому приходилось допоздна засиживаться за какой-нибудь работой.
Но сейчас сиротливо лежащая постель казалась зловещим знаком грядущих разборок семейной жизни. Раньше Веста раскладывала диван, стелила простынь, взбивала подушку. Теперь же постельные принадлежности были сложены в аккуратную стопку.
"Хорошо, что не разбросаны по всей комнате, - подумал Влад. - Любовная лодка получила первую пробоину".
Сидя на диване рядом с постельным бельем, Старицкий обвел взглядом ставшую вдруг чужой комнату и почувствовал, как одиночество вползает в его душу холодной, коварной змеей.
Так и сидел он, не сходя с места, не включая света, пока не услышал приглушенное всхлипывание. Понимая, что надо пойти в спальню и успокоить жену, Влад продолжал сидеть. Всхлипывания вскоре прекратились...
Вскочив от пришедшего в голову ужасного предположения, Старицкий подбежал к спальне. Приоткрыв дверь, он увидел Весту, укрывшуюся одеялом так, что ее головы не было видно. Она лежала, свернувшись комочком. Белое, как снег, покрывало, было неподвижно. Казалось, что Веста не дышит.
Влад подошел к кровати и окликнул жену.
- Веста?..
Из-под одеяла снова раздалось всхлипывание.
- Веста, извини меня... Одеяло отодвинулось, и из-за его кромки показались заплаканные глаза.
- Я никому не нужна.
- Ну, зачем ты так говоришь? Ты нужна мне, Олежке...