Баня оказалась заперта на замок – не ржавый висячий, как можно было ожидать, а врезной, новенький и, судя по конфигурации скважины, достаточно надежный. Прочная дверь, надежный замок и окно, протиснуться в которое смогла бы разве что кошка, да и то не всякая, неплохо гарантировали баню от нежелательного проникновения случайных мародеров. Да и какие тут, в зоне, нынче мародеры? Все, что можно было вывезти и продать, давно вывезено и продано. К тому же сюда, в лесную глушь, мародеры не сунутся: что им тут делать – грибы собирать?
Сунув пистолет стволом под мышку, подполковник Молчанов порылся в глубоких карманах камуфляжных брюк и извлек из правого звякнувшую связку ключей. Выбрав тот, что с виду казался подходящим, вставил в замочную скважину и повернул. Ключ ворочался в замке мягко, практически без усилий; дверь оказалась заперта на целых четыре оборота, что лишний раз свидетельствовало: да, замочек непростой.
Открыв дверь, подполковник усмехнулся. Косяк был надежно укреплен металлическими уголками, а само дверное полотно изнутри оказалось подшито стальным листом двухмиллиметровой толщины. За такой дверью можно без проблем пересидеть небольшой штурм; за такими дверями, как правило, люди прячут что-нибудь ценное – как минимум, что-то, что дорого им самим.
Посмотрим, сказал себе подполковник Молчанов и, пригнувшись в низком дверном проеме, вступил в тайное лесное логово покойного майора Бурсакова, здесь, в приграничье, более известного под неблагозвучной кличкой «Струп».
Единственное окошко размером с носовой платок почти не давало света, и в бане было темно и сыро, как в погребе. Тут стоял запах древесной трухи, печной гари и березовых веников. Последний напомнил подполковнику другую баню – шикарную, просторную и светлую баню в доме начальника погранзаставы Стеценко, – и он брезгливо скривился: живет же на свете такая мразь! Подполковник искренне ненавидел людей, позорящих военную форму, и презирал слизняков в форме, неспособных защитить не то что страну, а хотя бы себя и своих близких. Ведь был же у него в руке пистолет, а толку? Даже прицелиться не успел, бурдюк с кишками…
Посветив карманным фонариком, он отыскал на полке в предбаннике керосиновую лампу, рядом с которой обнаружился обтерханный коробок спичек. В темноте, осветив серые от старости бревенчатые стены, расцвел неяркий оранжевый огонек. Держа лампу над головой, чтобы свет не слепил глаза, подполковник Молчанов приступил к осмотру помещения.
Банька была устроена скромно, на деревенский манер. Холодный предбанник ныне совмещал функции прихожей и кладовой, а в моечном отделении, оно же парилка, покойный майор обустроил себе жилье. Кроватью ему служил полок, а готовить себе пищу этот ловкач, похоже, приспособился прямо на каменке. Печка была коряво, но тщательно и притом совсем недавно оштукатурена. Судя по всему, она пребывала в полной исправности, так что в случае нужды в этом люксовом номере можно было еще и помыться, и даже, наверное, попариться.