— Откуда это у вас, — ошеломлённо спросили милиционеры и закрыли отделение на замок.
— Инопланетяне принесли, — сообщила тётя Юля, но ей никто не поверил.
— Может вы банк грабанули? — понадеялся молодой милиционер, мечтая о наградах.
— Может, — согласилась тётя Юля, — это было во сне.
Обзвонили банки на предмет ограбления. Ни у кого ничего не пропало, только Правэкс-Банк переспросил сумму. Когда милиционеры сообщили, что больше двух десятков миллионов, Правэкс-Банк вспомнил, что ограбили их. Тут приехали ребята из структур, близких к президенту, и выгнали милиционеров на улицу. Когда появился адвокат из Правекс-Банка, у него спросили, чьи деньги. Адвокат ответил, что, несомненно, Правэкс-Банка. Тогда его спросили, почему Григорий Сковорода на купюре смотрит не в ту сторону. Адвокат тут же вспомнил, что деньги не их, они такие не рисуют. Деньги забрали, а тётю Юлю долго допрашивали, не раздавала ли она апельсины в оранжевую революцию, и хотели узнать, не знакома ли она со своей тёзкой, Юлей Тимошенко, намекая, что места в Харькове хватит на всех.
История этих денег кончилась кучеряво: их использовали на следующих выборах президента, но нынешнему они не помогли: Сковорода, смотревший не в ту сторону, народ не убеждал, и президента прокатили, как бильярдный шар. Ближайшие товарищи по работе бросили президента первыми, чтобы получить индульгенцию у вновь избранного кормчего.
* * *
Разговор Сергея и Хамми прервал Флорик, появившийся в дверях вместе с Алидой, которая пыталась его не пустить в комнату. У Флорика морда была изодранной: видать медведице не понравилось его соседство.
— Флорик, ты как раз кстати, — повернулся к нему Сергей, прерывая томительную паузу, которая возникла перед этим. — Возьми Флореллу и Бартика и перевезите сюда корову и телёнка.
— Они их перепугают до смерти, — возмутилась Алида, — я полечу с ними.
— А чем займёмся мы? — спросила Элайни, разряжая напряжение, возникшее между Хамми и Сергеем.
— А ты займёшься тем, что освоишься с дворцом, который построил… Сергей, — сказал Хамми и потёрся о ноги Элайни. — А нам с Сергеем нужно заняться делами безотлагательными и для женщины безынтересными.
— Что-то ты хитришь, Хамми, — улыбнулась Элайни и согласилась: — Хорошо, идите, вы мне не нужны.
Они вышли из дворца на широкую единственную аллею, усаженную молодыми каштанами, торчащими, как прутья из размокшей земли. Весна брала своё, обнажая землю, показывая её наготу солнцу, чтобы оно прогрело холодное нутро и дало жизнь дремавшим росткам. Весна чувствовалась и в воздухе, потерявшем жгучую колкость ветра и наполнившимся мимолётным теплом солнечного утра.