— Что ты, милая, — закудахтала Алида, — так ты мне дом сожжёшь.
— Простите Алида, не сдержалась, — призналась Элайни. — Вы не скажете, где здесь ближайший город.
— Что за «город» такой? — не поняла Алида.
— Город, это место, где много жителей, — объяснила Элайни, подавляя в душе тревогу и предчувствуя неприятное.
— У нас сроду такого не водилось, — развела руками Алида. — Много, это сколько?
— Как деревьев в лесу, — сообщила Элайни, предчувствуя ответ.
— Так много людей не бывает, — сочувственно сказала Алида, — ты, деточка, пойди, ещё полежи.
«Куда же я попала?», — подумала Элайни, понимая, что попала она крепко и это ещё легко сказано. Её размышления прервал приход нового гостя: крепкого, невысокого роста мужчины в вязаной рубахе и таких же брюках. На чёрной лохматой голове желтела большая соломенная шляпа, из-под которой виднелась только чёрная с проседью борода. Он обнялся с Алидой, бросил быстрый взгляд на Элайни и принялся разгружать арбу, запряжённую флегматичным волом. На арбе, в соломе, располагались несколько больших кувшинов, в которых, как потом подсмотрела Элайни, было зерно. Возле ног мужчины крутились несколько худых собак, которые, обнюхав Элайни, оставили её в покое, а сразу бросились в кусты, высматривать себе добычу.
— Знакомься, Элайни, — сказала Алида, показывая на бородача, — это мой младший брат Тулин.
Бородач кивнул Элайни головой. Рассмотрев его поближе, Элайни поняла, что он возраста не больше её, только борода с проседью старила его и добавляла солидности.
— Замуж тебя отдам за него, — по-хозяйски решила Алида, — ты девка молодая, хорошая, к тому же у тебя ребёнок, а с ребёнком без мужика нельзя.
— Да я не пойду за него, — возмутилась Элайни.
— А кто же тебя, кроме него, возьмёт, брюхатую? — удивилась Алида.
— А какой резон ему меня брать? — хихикая в душе, спросила Элайни.
— А я так сказала, — сообщила Алида, — не послушает, я его выпорю.
Элайни, видевшая, как Алида баловала на руках громадного Флорика, верила в то, что она выпорет кого угодно и, представив такую картину в воображении, засмеялась.
— Видишь, уже рада, — довольно сказала Алида, — а говорила, что не выйдешь.
Элайни решение о замужестве оставила на потом, а принялась помогать Алиде готовить кашу. Уже вечерело, когда они во дворе расположились кружком вокруг глиняного горшка, исходящего сладким паром. Каша была заправленная сушёной ягодой без косточек, и уплели её в одно мгновение. Облизывая деревянную ложку, Элайни ушла на берег и по-собачьи хлебнула холодной воды.
— Намаялась я, спать пойду, — сказала Алида и глянула на Элайни.