Матвей, сохранявший беззаботность в продолжение всего разговора, вернувшись в машину, потемнел, приказал ехать домой, и погрузился в тяжёлые размышления.
Вариант не прошёл. Следовало отдавать людей.
Система получения информации была налажена не только у Биты. Вечером того же дня о результатах встречи стало известно Хасану. Используя свою сеть стукачей, Эдуард Матанесян, по кличке Акула, отвечавший за безопасность Хасана, предоставил ему все полученные сведения.
Ответных действий Хасан предпринимать не стал, отметив лишь, что Матвея крепко взяли за яйца, и стоит понаблюдать, чем всё это дело обернётся. Но, следует держаться настороже, загнанный в угол человек может быть опаснее зверя. Если у Матвея в голове упадёт планка, могут хлынуть такие потоки крови, которых в этом городе никто отродясь и представить не мог.
За неделю Жене удалось насобирать больше шестисот долларов. Продал он практически всё, кроме того, что продать было уже невозможно.
Витька Зыков нашёл ему покупателя на «Запорожец», который дал двести баксов. Это можно было считать большим везением, потому, что при срочной продаже машины Женя рассчитывал получить гораздо меньшую сумму.
Телевизор и остатки мебели, находившиеся в квартире Желтка, были распроданы соседям за гроши. Теперь Женя спал на полу на матраце, что причиняло ему особенные неудобства.
Книги Женя оттащил в букинистический отдел, но деньги ему должны были выдать только после реализации.
Сумма, собранная по всем знакомым, естественно не впечатляла. Больше всех опять отличился Витька Зыков. Принеся всё, что ему удалось наскрести со своих скудных достатков, он, с таинственным видом, вытащил из кармана стодолларовую купюру и помахал ею в воздухе:
- Держи. От Светки. Велела целовать тебя в обе щёки. Больше выдрать у своего не смогла. Сам знаешь.
Женя знал. Муж её, иноверец, то ли татарин, то ли туркмен, а может и таджик (Желток постоянно путал его национальность), был в этом вопросе строг. Счастье, что хоть такие деньги она смогла получить со своего благоверного. Тот, конечно, Светлану в чёрном теле не держал. Одежда и украшения у неё были получше, чем у жён иных банковских воротил. Но в финансах он решал всё самостоятельно, не допуская её к ним, так что самих денег у Светы почти никогда не было.
Однако, собранная сумма никак не грела Женю, поскольку явно не дотягивала до необходимых двух тысяч. Тоска, сжимавшая его сердце, не разнимала свои клешни. С утра появлялось чувство, что всё как-нибудь образуется, но по мере угасания дня этот лёгкий мажор опять сменялся полной безысходностью. В такой вот депрессии Желток ждал наступления пятницы, как приговорённый ожидает дня исполнения приговора.