— Хватит изъясняться, — прервал меня Геннадий, не терпевший чувствительных слов. — Где зеленая?
— Какая зеленая? — не поняла тетушка.
— Ну, эта самая, что продала вам часы.
— Ах, Людмила Павловна? Она меня больше не интересует. Пустая женщина. Я принимала ее только потому, что хотела приобрести часы.
— Но нас она интересует! — внушительно сказал Гриша. — Где она? Говорите скорей, пожалуйста.
— Да не знаю же я!.. С час назад была здесь… Наверно, домой пошла, в Спартаковский.
— А номер? Номер вы знаете?
— Ну конечно. Номер тринадцатый.
Как по команде, мы бросились к двери.
В Спартаковском переулке, в маленьком дворике, на наш стук из двери высунулась коротконогая, очень толстая женщина и, не дожидаясь вопросов, быстро сказала:
— Не сдается, не сдается комната! Уже занята. И чего бы это я так тарабанила в дверь!..
— Нам ваша комната не нужна. Нам нужна Людмила Павловна, — перебил я. — Дома она?
— Никакой тут Людмилы Павловны нет и не было, — с досадой ответила женщина и хотела захлопнуть дверь, но Гриша помешал ей, крепко ухватившись за ручку.
— А кто ж есть? — спросил он.
— То есть как это — кто?
— Я спрашиваю, как зовут женщину с крашеными волосами и…
— …и кошачьими глазами, — подсказал я.
— …и кошачьими глазами, что живет у вас.
— А, Евгения Петровна! Так она уже не живет здесь. Вот только что, и пяти минут не прошло, как отъехали оба.
— Кто — оба?.. На чем отъехали?.. Куда отъехали?.. — посыпались вопросы.
— Подождите! — оказала женщина. — По порядку. Оба — значит, с мужем своим, с Валерием Николаевичем. А то с кем же еще! На чем отъехали? На такси. Извозчики уже двадцать лет как перевелись. Куда? А я откуда знаю? Говорили, в Жданово, а там кто их разберет. Да вы не из угрозыска ли?..
— Вроде, — сказал Гриша.
— Я так и поняла. Самовар ищете? У ней, у ней! Как только она его притащила, так я и сказала про себя: краденый! Уж очень у нее личная наружность нерасполагающая.
— Жданово — это для отвода глаз, — решительно заявил Гриша. — На Жданово дорогу развезло, ни один шофер не рискнет ехать. От нашего тупика только одна сейчас дорога: на Ростов.
— На Ростов! — сказали и мы с Геннадием.
— На Ростов, конечно! — подхватила толстуха, заколыхавшись вся, как холодец. — Там все жулики прячутся. Народу тьма-тьмущая, так они между народом — как иголки в сене.
— Газуйте на Ростовское шоссе, — приказал нам Гриша. — А я заскочу в горотдел — и следом за вами.
И вот мы на шоссе. Летим, «будто мучителей-бесов погоню слышим за собой». Куда-то унесло наши кепки, ветер свистит в ушах, мелкие камешки вырываются из-под колес и обстреливают наши руки и лицо. Мы обогнали шесть грузовиков, два «Москвича» и один мотоцикл. На двенадцатом километре чуть не столкнулись с арбой, на восемнадцатом чуть не врезались в подводу с кирпичам, на двадцать первом пересекли широкую лужу, обдавшую нас веером жидкой грязи… А впереди все светятся красные глазки мчащихся машин. Подъем, спуск, опять подъем, опять спуск — и вот мы рядом с «Победой». В полутемном кузове трясутся, подпрыгивают две фигуры.